– Самолетом.
Отвернувшись, Ламарр поехала налево, прочь от реки. После еще одного левого поворота она оказалась на федеральной магистрали номер девять, ведущей на север.
– В Фишкилле я сверну на шоссе И-восемьдесят четыре, – сказала она. – Поеду на запад до скоростной магистрали, затем на юг до автострады Пэлисейдс, и там мы попадем в «штат садов».[2]
Ричер молчал. Ламарр вопросительно посмотрела на него.
– Как тебе будет угодно, – сказал он.
– Я просто пытаюсь завести разговор.
– Не трудись.
– Не слишком ты дружелюбный.
Ричер пожал плечами.
– Кажется, я должен был помогать в налаживании контактов с армией, а не в изучении основ географии Соединенных Штатов.
Ламарр подняла брови и скривила рот, изображая недовольство, но в то же время показывая, что нисколько не удивлена. Ричер отвернулся и стал смотреть на мелькающие за окном пейзажи. В машине было тепло. Ламарр включила отопитель на максимум. Протянув руку, Ричер уменьшил подачу теплого воздуха в свою сторону.
– Жарко, – заметил он.
Ламарр никак на это не отреагировала. Она продолжала молча вести машину. Шоссе И-84 вывело их через Гудзон в Ньюберг. Там Ламарр выехала на скоростную магистраль и повернула на юг. Она уселась поудобнее, словно готовясь к долгой дороге.
– Ты никогда не летаешь самолетами? – спросил Ричер.
– Раньше летала. Много лет назад. Но теперь не могу.
– Почему?
– Боюсь, – просто ответила она.
– Ты носишь оружие?
Оторвав руку от рулевого колеса, Ламарр отодвинула лацкан пиджака. Под ним блеснула твердая коричневая кожа ремней кобуры под мышкой, огибающих грудь.
– И ты готова им воспользоваться?
– Конечно. Если возникнет необходимость.
– В таком случае бояться летать очень глупо. Вероятность погибнуть в автокатастрофе или перестрелке в миллион раз выше.
Она кивнула.
– Умом я понимаю доводы статистики.
– Значит, твой страх иррационален, – заметил Ричер.
– Наверное, – согласилась Ламарр.
Они умолкли. Тишина нарушалась лишь ворчанием двигателя.
– В Бюро много иррациональных агентов? – спросил Ричер.
Ламарр ничего не ответила, лишь немного покраснела. Ричер снова умолк, уставившись на дорогу вперед. Ему стало стыдно. В конце концов, Ламарр прижали со всех сторон.
– Я очень сожалею насчет твоей сестры, – сказал он.
– С чего бы это?
– Просто я понимаю, как ты за нее переживаешь.
Ламарр не отрывала взгляда от дороги.
– Это тебе Блейк сказал, пока я варила кофе?
– Да, он упомянул об этом.
– Вообще-то она мне не родная сестра, а сводная, – сказала Ламарр. – И все мои переживания носят исключительно профессиональный характер, ясно?
– Звучит так, будто вы не очень-то ладите.
– Вот как? С чего ты взял? Мое отношение к делу должно измениться только потому, что я близка к одной из потенциальных жертв?
– От меня вы ждали именно этого. Вы решили, что я воспылаю желанием отомстить за Эми Каллан только потому, что я ее знал и она мне нравилась.
Ламарр покачала головой.
– Это решил Блейк. Я могла бы, наверное, ожидать от тебя чисто человеческого участия, но конкретно от тебя я ничего не ждала, потому что ты по всем статьям соответствуешь портрету убийцы.
– С этим портретом ты ошиблась. И чем скорее ты признаешься себе в этом, тем скорее вы поймаете убийцу.
– Что ты можешь понимать в построении психологических портретов?
– Ровным счетом ничего. Но я не убивал этих женщин и не стал бы их убивать. Следовательно, вы напрасно тратите время на поиски такого человека, как я, потому что я совсем не тот, кого надо искать. Резонно, правда? И факты на моей стороне.
– Ты любишь факты?
Гораздо больше всякой бредятины, – подтвердил Ричер.
– Хорошо, тогда как тебе понравятся вот эти факты? – спросила Ламарр. – Я только что помогла схватить убийцу в штате Колорадо, хотя сама даже никогда не была там. Одна женщина была изнасилована и убита в собственном доме. Она скончалась от множественных ударов тупым предметом по голове. Ее обнаружили лежащей на полу на спине, с лицом, закрытым простыней. Жестокое преступление, совершенное спонтанно. На входной двери и окнах никаких следов взлома, все в доме осталось на своих местах. Убитая женщина была умной, молодой и красивой. Я рассудила, что преступление совершил местный житель, зрелого возраста, живущий неподалеку, знавший жертву, неоднократно бывавший у нее дома, испытывавший к ней сексуальное влечение, однако слишком стеснительный или занимающий более низкое социальное положение и поэтому не заявивший о своих чувствах надлежащим образом.
– И?