— И, полагаю, они солгали, — проговорил Ричер.
— Наступил конец недели, Мэг предстояло еще два сеанса, а потом пришел понедельник, и мы всё узнали.
— Что вы узнали? — спросил Джек, хотя мог и сам догадаться.
Миссис Шевик покачала головой и вздохнула, а потом помахала рукой возле лица, словно была не в силах произнести нужные слова. Словно не могла больше говорить. Ее муж подался вперед, опираясь локтями о колени, и продолжил рассказ:
— На третий год существования компании инвесторы начали испытывать беспокойство. Дела обстояли даже хуже, чем они думали. Хуже, чем думали все. Владелец многое скрывал. От всех, в том числе от Мэг. За кулисами его предприятие разваливалось. Он перестал платить по счетам. Ни цента. Не возобновил договор по медицинскому страхованию сотрудников компании и не сделал никаких выплат. Он их попросту игнорировал. Вот почему страховка Мэг была аннулирована. Мы узнали об этом на четвертый день после начала сеансов химиотерапии.
— Тут нет ее вины, — сказал Ричер. — Совершенно точно. Это было мошенничество или нарушение контракта. Должен существовать способ все исправить.
— Да, целых два, — сказал Шевик. — Один — это правительственный фонд страхования «без виновников», второй — общий фонд страховых обществ «без виновников»; оба созданы именно для таких случаев. Естественно, мы сразу к ним обратились. В данный момент они выясняют, как распределяется ответственность между ними, и примут решение, компенсировав нам то, что мы потратили, после чего возьмут на себя расходы на лечение. Мы ждем решения со дня на день.
— Но вы не можете делать паузы в лечении Мэг, — сказал Ричер.
— Ей требуется очень серьезное лечение, — продолжал мистер Шевик. — Три или четыре сеанса в день. Химиотерапия, облучение, постоянное сканирование, разные виды лабораторных исследований. И она не может рассчитывать на программу социального обеспечения, потому что все еще считается работающей и имеет достойную заработную плату. Прессу наша проблема не заинтересовала. Где тут история? Дети в чем-то нуждаются, родители готовы заплатить… Где кульминация? Возможно, нам не следовало подписывать бумаги. Может быть, тогда открылись бы другие двери. Однако мы всё подписали. И теперь уже слишком поздно об этом жалеть. Естественно, больница хочет, чтобы счета были оплачены. Речь не идет об отделении «скорой помощи». Расходы нельзя просто списать. Их приборы стоят миллионы долларов. Им приходится покупать радиоактивные кристаллы. Они требуют деньги вперед. Так обычно бывает в подобных случаях. Деньги на бочку. И они ничего не станут делать до тех пор, пока не получат их. А нам нечего возразить; остается лишь держаться изо всех сил, пока счета не начнет оплачивать кто-то другой. Возможно, завтра. У нас еще есть семь шансов до окончания недели.
— Вам нужен адвокат, — сказал Ричер.
— У нас нет на него денег, — ответил Шевик.
— Наверняка существует соответствующий закон, и вы можете получить юридические услуги бесплатно.
— У нас уже есть три таких адвоката. Они пытаются привлечь общественный интерес. Компания ребятишек. Они еще беднее, чем мы.
— Семь шансов до окончания недели. Звучит как строка из песни в стиле кантри.
— Ничего другого у нас нет.
— Ну, это почти план.
— Спасибо вам.
— А у вас есть план Б? — спросил Ричер.
— Нет, — ответил Шевик.
— Вы можете попытаться выждать. Меня здесь уже не будет. Моя фотография не поможет.
— Вы намерены уехать?
— Я нигде не задерживаюсь больше чем на неделю.
— У них есть наша фамилия. Я уверен, что они смогут нас найти. Наверняка имеются какие-то старые документы. На следующем уровне после телефонного справочника.
— Расскажите про адвокатов, — попросил Ричер.
— Они работают бесплатно, — ответил Шевик. — Насколько хорошими они могут быть?
— Звучит как строка из другой песни кантри.
Шевик промолчал. Его жена посмотрела на Ричера.
— Их трое, — заговорила она. — Трое милых молодых людей. Из благотворительной компании, которая занимается общественным правом. Они выполняют свой долг. С наилучшими намерениями, я уверена. Но жернова закона крутятся медленно.
— План Б может состоять в привлечении полиции, — сказал Ричер. — Через неделю, если ничего не произойдет, отправляйтесь в полицейский участок и расскажите им всё.