— Никаких адвокатов, — сказал Шевик.
— Из-за них вы также тревожитесь?
— Я не могу позволить себе адвоката, — сказал Шевик. — В особенности если мне придется искать еще тысячу долларов.
— Вам не придется. Нельзя получить и то и другое. Вы пришли вовремя. А они — нет.
— Они не прислушиваются к доводам разума.
Бармен бросил на них мрачный взгляд от противоположного конца стойки.
Часы в голове Ричера показали ровно двенадцать.
— Мы не можем ждать здесь шесть часов, — сказал он.
— Моя жена будет беспокоиться, — ответил Шевик. — Мне следует пойти домой, а потом вернуться сюда.
— Где вы живете?
— Примерно в миле отсюда.
— Если хотите, я могу вас проводить, — предложил Ричер.
Шевик долго молчал.
— Нет, я не могу просить вас об этом. Вы и без того очень много для меня сделали, — наконец сказал он.
— Проклятье, получилось невнятно и вежливо, — заметил Ричер.
— Я не могу вас больше задерживать. У вас наверняка есть свои дела.
— Обычно я стараюсь не иметь никаких дел. Очевидно, это реакция на мою прошлую предельно регламентированную жизнь. В результате у меня нет определенного места, куда я направлялся бы, зато есть все время мира, чтобы туда попасть. Так что я охотно отклонюсь на одну милю в сторону.
— Нет, я не могу просить вас об этом, — со вздохом сказал Шевик.
— Регламентация моей прошлой жизни, как я уже говорил, была связана со службой в военной полиции, где меня научили многое замечать. Не просто физические улики, но самые разные вещи о людях. Как они себя ведут, во что верят… Человеческая природа и так далее и тому подобное. По большей части чепуха, но иногда оказывается существенным фактором. Сейчас вам предстоит прогулка длиной в милю по не самому приятному району, в кармане у вас больше двадцати тысяч долларов, и вы чувствуете себя странно — ведь вы уже должны были с ними расстаться, и, если потеряете их, это станет настоящей катастрофой, а вас сегодня уже пытались ограбить. И правда в том, что вы боитесь, но знаете, что я могу вам помочь, у вас все болит после нападения, вы двигаетесь не лучшим образом и понимаете, что и тут я могу вам помочь, поэтому вам следует попросить меня проводить вас до дома.
Шевик не ответил.
— Но вы хорошо воспитаны, — продолжал Ричер. — Вы хотите, чтобы я получил награду. И если я провожу вас до дома и познакомлюсь с вашей женой, вам кажется, что вы должны угостить меня обедом. Но у вас его нет. И вы смущены. Однако вам не следует смущаться. Я все понимаю. У вас материальные проблемы. Вы не обедали нормально уже пару месяцев. И у меня складывается впечатление, что при этом похудели на двадцать фунтов. У вас обвисла кожа. Поэтому мы купим по пути сэндвичи. Денежки Дяди Сэма. Вот откуда наличные у меня в кармане. Налоги, которые вы платили, когда работали. По пути мы насладимся беседой, а потом я провожу вас обратно. Вы расплатитесь с ростовщиком, и я пойду дальше своим путем.
— Спасибо вам, — сказал Шевик. — И я говорю совершенно искренне.
— Всегда пожалуйста, — ответил Ричер. — И я говорю совершенно искренне.
— А куда вы ехали?
— В какое-нибудь другое место. Часто это зависит от погоды. Я не люблю, когда холодно. Тогда можно сэкономить на теплой крутке.
Бармен снова посмотрел в их сторону, но он все еще находился далеко.
— Пойдемте, — предложил Ричер. — Здесь человек может умереть от жажды.
Глава 04
Аарон Шевик шел на встречу с сорокалетним албанцем по имени Фисник, который обычно сидел за столом в дальнем углу бара. Он являлся одним из двух людей, упомянутых Грегори, боссом украинцев. Дино позвонил ему домой и предложил зайти на лесопилку до того, как он приступит к работе в баре. В голосе Дино не прозвучало даже намека на угрозу; более того, босс был веселым и энергичным, как если б собирался похвалить и признать заслуги Фисника. Быть может, расширить его возможности, или сообщить о бонусе, или и то и другое… Может быть, его ждало повышение и новый статус в организации…
Однако все получилось иначе. Фисник в превосходном настроении вошел через маленькую дверь рядом с поднимающимися воротами; через минуту его привязали при помощи клейкой ленты к деревянному стулу, и запах сосны внезапно напомнил ему о гробе, а рев пилы прозвучал как звуки агонии. Сначала ему просверлили колени беспроводной дрелью «ДеВольт», используя сверло в четверть дюйма диаметром. А потом двинулись дальше. Он ничего им не рассказал, потому что говорить было нечего.