– Я не имею права отвечать на такие вопросы. Это личная информация. Мы заботимся о своих гостях. Надеюсь, вы меня правильно поймете. Уверен, вы по достоинству оценили бы нашу политику, если б речь шла о вас.
– Конечно, – ответил Ричер. – Звучит вполне разумно.
Он взял ключ и вышел вместе с Чан.
– Не пойми меня неправильно, но я хочу зайти в твой номер, – сказал он ей.
Глава
09
Они поднялись по металлической лестнице с правой стороны подковы и остановились около номера Чан, предпоследнего в ряду, рядом с 215-м. Она открыла дверь ключом, и они вошли внутрь. Номер оказался самым обычным, но не вызывало сомнений, что в нем жила женщина. Там было чисто и приятно пахло. И еще Ричер заметил маленький чемодан на колесиках с аккуратно сложенными вещами.
– Какие записи могли быть с собой у Кивера? – спросил он.
– Хороший вопрос, – ответила Чан. – Обычно мы берем с собой лэптоп и смартфон. И вносим туда все наши заметки. Это отнимает время, но необходимо, потому что все должно попасть в отчеты. Однако, когда речь идет о неофициальном деле, оно не должно в них попасть. В таком случае, зачем печатать информацию? Скорее всего, у него где-то лежат исписанные от руки листы бумаги.
– Где?
– Думаю, в кармане.
– Или в комнате. Все зависит от количества. Нам нужно проверить.
– Мы не знаем, в каком номере он жил. У нас нет ключа, и мы не сможем его получить, потому что «Четыре сезона» придерживаются политики конфиденциальности.
– Я думаю, нам нужен номер двести двенадцать, двести тринадцать или двести пятнадцать.
– Почему?
– Полагаю, Кивер забронировал тебе номер, так? Возможно, подошел к администратору и сказал, что ждет коллегу. Тот решил, что, если между вами существует какая-то связь, вам нужны соседние номера. Ты получила двести четырнадцатый, потому что Кивер уже занял двести тринадцать или двести пятнадцать. Или двести двенадцать.
– Зачем ты его спросил, если и так знал?
– Он мог сузить возможные варианты. Но главным образом я хотел произнести вслух имя Кивера. Все очень просто. Если за нами следят, то наверняка еще и слушают, и я решил, что они должны услышать, как я назвал его имя.
– Зачем?
– Честное предупреждение, – ответил Ричер.
Он и Чан миновали две двери, подошли к 212-му номеру и сразу поняли, что он не тот, который им нужен. Шторы были задвинуты, внутри тихонько работал телевизор. 213-й и 215-й оказались пустыми. В обоих раздвинуты шторы, внутри темно. Ричер решил, что их убрали утром, и с тех пор туда никто не заходил. По теории вероятности, один из них был свободным, другой принадлежал Киверу, который за него заплатил, но по какой-то экстраординарной причине в последние дни им не пользовался. Свободный будет выглядеть абсолютно безликим, в то время как в номере Кивера обязательно что-то укажет на его присутствие – торчащая из-под подушки пижама, книга на прикроватной тумбочке или угол чемодана, убранного за стул, чтобы не мешал.
Но внутри было слишком темно, чтобы понять хоть что-нибудь.
– Бросим монетку или подождем до утра? – спросил Ричер.
– И что сделаем? – поинтересовалась Чан. – Выбьем дверь? Нас видно из офиса.
Джек посмотрел вниз и увидел, что Одноглазый тащит по асфальту стул – тот самый, на котором, перетащив к ограде, он спал. Одноглазый поставил его на тротуаре под своим окном и уселся, точно шериф из старых времен, сидящий на своем крыльце и поглядывающий по сторонам. В данном случае он видел не совсем 214-й номер, поскольку находился внизу и немного правее. А значит, и 213-й тоже.
Он сидел так, чтобы наблюдать за обоими номерами.
Интересно.
И тут Ричер вспомнил, что этот же стул стоял утром посреди парковки, посмотрел на 106-й номер и прикинул углы и направления.
Очень интересно.
– Думаю, станем ли мы выбивать дверь, зависит от того, насколько ты считаешь это срочным, – сказал он.
– Никто не получает подобные указания по телефону – по крайней мере, постоянно.
– Но иногда такие звонки случаются.
– Думаю, да.
– И что же сейчас за момент такой?
– А ты как думаешь?
– Я не в твоей команде, так что мое мнение не имеет никакого веса.
– И все же?
– Ситуации бывают разные.
– Дерьмо собачье, ты прекрасно знаешь, что ситуации всегда одинаковые.
– Это относится примерно к половине ситуаций, – проговорил Ричер. – Они делятся на две большие группы. Иногда человек, который пропал, появляется через пару недель, целый и невредимый, а порой оказывается, что вы потеряли его еще прежде, чем поняли, что у вас проблемы. Середины практически не бывает. Забавно, что такая диаграмма похожа на улыбающееся лицо.