Машины похоронило под снегом, дорог не было видно. Каменистая коричневая пустыня сменилась гладким белым одеялом так далеко, сколько мог видеть глаз.
Ричер хотел куда-нибудь в помещение, и как можно скорее. Он увидел одинокое низкое здание впереди — какой-то бар или придорожный отель, и ввалился в дверь. Его спина была покрыта толстым слоем снега, а штаны промокли до самого тела. Он тяжело дышал, пыхтел, хлопал в ладоши и топал ногами по коврику.
Он был пятым, нашедшим здесь приют. Внутри уже находились две пары: мужчина и женщина чуть за шестьдесят, и еще мужчина и женщина, но уже моложе сорока. Все они выглядели так, словно прибыли незадолго до этого, так же, как и он, с шумом, пыхтением, топотом и хлопанием. Ричер кивнул им печально с видом «мы все тут в одной лодке», и все они кивнули в ответ.
Электричества не было. Внутри горели свечи — на стойке и по одной на каждом столе. Это были не декоративные свечи, никаких саней или северных оленей. Это были домашние свечи из жирного белого воска, из хозяйственного магазина, которые продаются рядом с губками для посуды и кухонными спичками. На каждом столе также стояла рождественская елка высотой около фута, сделанная из пушистого зеленого пластика, украшенного серебряными блестками. С потолка свисали свечи в виде сосулек, без света похожие на бусы из тусклого серого жемчуга.
За баром стоял невеселый мужчина лет около семидесяти. Он крикнул:
— Желаете чего-нибудь?
Ричер огляделся. Все свечи стояли на фарфоровых блюдцах, единого образца, белых и крепких, как посуда для еды. Это было хорошо, потому что блюдца подразумевали чашки, а чашки — кофе, именно такой, как он хотел — черный и без сахара.
Не хватало мелочи — электричества.
Ричер спросил:
— А что у вас есть?
Мужчина ответил:
— Пиво.
— Пойдет.
Тот нырнул в молчавший холодильник и выставил на стойку бутылку с длинным горлом. Ричер взял ее.
Ему показалось, что старшая пара выглядела немного расстроенной. Похоже, они застряли здесь на всю ночь, и им это не нравилось.
Младшая пара не были женаты, Ричер был в этом уверен. Никаких романтических отношений, скорее, просто коллеги по работе. Что-то вроде бизнес-путешественников, за исключением того, что они были одеты неправильно. Никаких костюмов из немнущихся тканей — они были в потертых джинсах, футболках и старых кожаных куртках. Оба выглядели крепкими и знающими свое дело. У парня были короткие каштановые волосы, аккуратно причесанные. У женщины была стрижка каре, короткие черные волосы, почти достававшие до ее воротника.
Военные, подумал Ричер. Вполне возможно, ведь Ирвин в двух шагах в одну сторону, а Эдвардс — в другую. Не считая того, что они не американцы, это уж он точно чувствовал по некоторым малозаметным деталям. Возможно, иностранные подрядчики, или офицеры по связям из дружественных сил, в гражданском — наверное, отдыхают. Или, может быть, нет, потому что они выглядели такими же расстроенными, как и старшая пара. Они тоже должны были застрять здесь на ночь, и им это тоже не нравилось.
Ричер сел за свой стол. Старшая пара нервничала, затем успокаивалась и начинала снова, как будто они не могли решить, то ли обвинять друг друга, то ли успокаивать.
Младшая пара уставилась в свои телефоны, и возилась с каким-то более крупным устройством, которое они пытались прятать, но в котором Ричер опознал передатчик НАТО для связи с объединённой командной сетью. Тот упрямо не хотел работать. Он слышал их шепот, похожий на Радио Би-Би-Си. Британская армия, подумал он. Наверное, командированы в Ирвин для учений, и переживают, что опоздали. Никакой возможности связаться. Провал операции. Это вам не в крикет играть. Ричер был знаком с порядками в британской армии. Она должна быть надежной без вариантов.
Женщина встала и подошла к его столу. Она была высокой и гибкой, и у нее была прекрасная улыбка.
Она спросила:
— Ваш телефон работает? Наверное, у вас другой оператор, — ее акцент имел английские корни.
— Извините, у меня вообще нет телефона, — сказал Ричер.
Женщина не ответила.
— Ошибки связи бывают часто, — сказал Ричер. — С этим ничего не поделаешь, солдат.
— А вы из Форта Ирвин?
— Вы направляетесь туда?
— Мы уже должны быть там сейчас, — ответила она.
— Кто вы?
— Сначала вы, — сказала она.
— Сейчас я никто, а когда-то служил в 110-м полку военной полиции.