Джоанна на минуту закрыла лицо руками.
— А? Что? Хорошо! — сказала она. — А есть у тебя хоть немного денег? И возьми в дорогу гороху и муки!
Конечно, старик ни за что не уживется с Джеком…
Все слышали, как Аллан громко закричал на крыше. Сильно хлопая крыльями, во все стороны разлетелись голуби.
Джоанна в изнеможении прислонилась к столбу. Госпожа Гауэр посмотрела наверх. Чуть не валясь с крыши, Аллан что-то кричал и стучал кулаками по черепице.
А Мэтью, стоя уже по ту сторону рва, махал палкой, прощаясь со старым Тизом.
— Не слышу, — ответила дама Аллану. — Громче! Чего ты хочешь? — Она приложила руки к ушам.
— Ворота! — кричал Аллан. — Мост!
— Что случилось? — спросила Джоанна подходя.
— Закрывайте ворота! Поднимайте мост! Сюда едет сэр Саймон Бёрли!
Джоанна медлила. По дороге, ковыляя, спешил Тум. Он собственноручно запер ворота.
Недолго июньское солнце погуляло по замку. Двое стариков и женщины снова затыкали окна соломой и забивали их досками. С рыцарем могли быть лучники, и не следовало подвергать себя опасности.
Пролом в стене завалили камнями. Джоанна из подвала вынесла два меча, щит, лук и много наконечников для стрел. Но меч они вдвоем с госпожой Гауэр еле-еле могли поднять на воздух, а о стариках нечего было и говорить.
Тум жадно схватился за лук. Последний раз он стрелял ровно двадцать один год назад! Тетива истлела от времени, но у Аллана найдутся оленьи жилы. Аллан, хмурясь, вытащил из-за досок в холле второй длинный, пожелтевший от времени лук.
Госпожа Агнесса с ужасом следила за всеми этими приготовлениями.
— Неужели вы будете защищаться? — спросила она.
— Я думаю, рыцарь не станет ломиться сюда силой, — успокоила ее Джоанна. — Но все равно, нам бы только продержаться до прихода кентцев!
Подъехав к замку, сэр Бёрли приказал Лионелю протрубить, чтобы спустили мост и открыли ворота.
Как ни был Лионель смущен и взволнован, но он трубил достаточно громко, однако в замке все как будто вымерли.
Тогда четверо людей отряда, держа топоры над головами, вошли в ров с водой. С трудом одному из них удалось вскарабкаться по скользкому илу на берег. Он протянул руку товарищу. В эту минуту буквально из стены замка вылетела стрела и пробила ему горло. Он упал и долго хрипел в воде, пока товарищи не потащили его обратно. Их догнала еще одна стрела. Но, никому не причинив вреда, она, просвистев, как мальчишка, упала в воду.
Сэр Саймон длинно и нехорошо выругался. В его отряде не было лучников.
Двое молодых сквайров, братья Джон и Роберт Уолингфорд, с сомнением поглядывали на забитые наглухо окна замка. Они искали славы и подвигов, а не бессмысленной смерти под стенами этой развалины!
— Нас перебьют, как куропаток, сэр, — громко сказал мастер Джон. — Кто их знает, сколько здесь собралось лучников!
Сэр Саймон тронул латы на груди. Они были горячие от солнца. Но ему казалось, что это письмо леди Джоанны прожигает его всего насквозь.
— Вас никто не держит, — ответил он. — Но я, хотя бы мертвый, войду в этот замок!
— Вам следует спешить в Лондон, сэр, — продолжал мастер. — Наш молодой король сейчас имеет большую нужду в таких опытных людях.
Саймон Бёрли только покачал головой.
И тогда, ища одобрения королевского знаменного рыцаря, мастер Роберт принялся возражать брату.
— Разве ты не слышал, что говорил ризничий![96] — обратился он к мастеру Джону с упреком. — И это было несколько дней назад. А сейчас там управились и без нас!
Молодой сквайр был прав. К этому времени в Лондоне действительно управились и без них.
Вечером 15 июня олдермены оповестили население города о том, что весь пришлый народ в течение этой ночи покинул столицу. Все, кто не прожил в городе больше одного года, немедленно должны вернуться в свои села, деревни и местечки под страхом в противном случае быть признанными изменниками и поплатиться головой. Приказ был подписан его величеством, королем Ричардом II.
Никто не имел смелости его нарушить. Королевские патенты были у мужиков в руках, и они стали покидать город.
Джек Строу, Джон Кэркби, Аллан Тредер и Джон Стерлинг, тот, что расправился с Саймоном Сэдбери, собрались на дворе Уолтера Сайбила, олдермена. С ними были олдермены Эндрью Ферндон и Джон Фреш.
Что им следует предпринять? Они еще не получили королевских грамот на руки.
Джек полагал, что всем им необходимо остаться. Король не внес в грамоты поправки, которые сделал покойный Уот. Следует снова добиваться свидания с Ричардом.
Олдермен Сайбил советовал мужикам собираться в путь. Они и так добились того, о чем могли только мечтать их отцы, деды и прадеды.
В это время, расталкивая толпу у ворот, во двор вбежала запыхавшаяся простоволосая женщина.
— Олдермены! — кричала она. — Удержите этого безумного! В город со всех сторон собираются дворяне! Мужиков осталась только кучка. И он как ни в чем не бывало разъезжает по улицам и творит суд и расправу.
Она говорила о своем муже — олдермене Джоне Горне.
Мужики переглянулись.
— Да, пожалуй, нам пора собираться в путь! — сказал Аллан Тредер.
— Кажется, и нам не мешает об этом подумать, — грустно усмехнувшись, ответил Уолтер Сайбил.
— Король сзывает дворян со всех сторон королевства! — закричала женщина рыдая. — Вот, посмотрите, какой приказ перехватил олдермен Тибур!
Семеро человек стали вокруг нее тесно, плечом к плечу. Джек прочел первые строки приказа:
— «Довожу до сведения господ дворян, поместных сеньоров, джентри и сквайров, чтобы все, кто любит короля и дорожит его честью, конны и оружны спешили в столицу!»
Аллан Тредер присвистнул.
— Ага, вот, значит, как! — сказал олдермен Джон Фреш. — Но ведь его величество клялся мужикам, что он будет им как отец и брат!
— Разные бывают отцы и братья — разные… — процедил Сайбил сквозь зубы.
Он подошел к воротам, закрыл их и задвинул засовы.
— Сегодня же мы все разными дорогами должны покинуть Лондон!
…Джек уже дважды сворачивал в переулки. За ним скакало четверо конных стражников. На площади Св. Екатерины стояли люди под начальством рыцаря Гальфрида Стэкпула. Что же ему делать?
В эту минуту в стенке открылась калитка и кто-то втащил его за руку во двор.
— Осторожно! — прошептала женщина. — Не бойся, я Матильда Пикард. Разве ты не узнал нашего дома? Пережди ночь здесь, а завтра потихоньку выберешься из Лондона. За два часа на нашей улице убили девять человек кентцев.
Да, Джек мог этому поверить. Но следует ли ему полагаться на милость дочери богатого купца?
Девушка ушла в дом. Джек стал на камень у стены и выглянул на улицу. Было тихо. Оглянувшись на окна дома, он открыл калитку.
— Хэлло! — окликнул кто-то, шагнув из темноты. — Стой-ка, друг, наконец-то мы с тобой свиделись!
— Я не узнаю тебя, — пробормотал Джек и нагнулся за камнем.
— Я уже два раза хотел пробраться к тебе, да боялся, что ты теперь крепко заважничал и забыл товарищей седельщиков и мастерскую Генри Пэстона.
— Заячья Губа! — чуть не крикнул Джек. — То есть Чарли Блэк! — поправился он тотчас же. — А что ты тут делаешь?
— То же, что и ты, — ответил Чарли Блэк сумрачно. — Прячусь от королевских разъездов.
— Разве ты за мужиков? — спросил Джек с удивлением.
— Я сам за себя, — сказал Чарли со злостью. — Но кончу я свою жизнь так же, как и ты, на виселице.
Держась стены, они оба пошли по узкому переулку. Как назло, из-за туч вышла луна. Стало светло как днем.
— Ободья и клепки, — пробормотал Блэк, заглядывая в щель ворот. — Это, видно, бочар из небогатых. Давай попросимся к нему ночевать.
Они вошли во двор.
Приветливый человечек с фонарем не расспрашивал их долго. В эту ночь каждый понимал, кто может сейчас искать пристанища. Он указал им место за мешками в овине.
96