Выбрать главу

Многие из сидящих за столом думали так же, как и сэр Бёдли, но все в молчании ждали ответа судьи.

Роберт Белнэп медлил. Эти надутые чванством господа из Феверзема, Бёрли и Эшли привыкли опираться только на свои мечи. Они не понимают, что наступили новые времена. Теперь мужики уже не нападают в гневе на человека, поднявшего руку на их сеньора, и не разрывают его на части. Конечно, виллана можно повесить без всякого суда, и совсем не ради него старается коронный судья. Он, Роберт Белнэп, друг старого сэра Гью, прибыл сюда из Лондона для того, чтобы правым и гласным судом расследовать это дело, довести преступника до признания, чтобы всем была ясна его вина, а потом жестоко наказать его такой страшной смертью, которая привела бы в смятение оба графства.

Но друг его, Гью Друриком, с бессмысленным взором лежит в соседней комнате, икает, сопит и делает под себя, как больное животное, и он, судья, ничем не может ему помочь. Родная племянница лорда, вместо того чтобы ухаживать за дядей, бегает по двору и перешептывается со слугами, а знатные господа, прибывшие сюда на разбор дела, толкуют об охоте и о последних турнирах, нисколько не скрывая своего презрения к судье, к стряпчим и даже к самому закону. Мужика можно повесить сегодня же, но для этого не стоило ехать из Лондона.

Поднявшись с места, Роберт Белнэп обошел стол и очутился за спиной матери Геновевы. Пошептавшись с судьей, настоятельница дважды задержала на Джеке Строу свой взор, и от этого мальчик почувствовал неизъяснимое беспокойство. Потом, отойдя в сторону, они подозвали отца Ромуальда, и спустя несколько минут к ним присоединился и рыцарь Бёрли. Так стояли они, толкуя о чем-то важном, — священник, монахиня, королевский чиновник и дворянин, — бросая косые взгляды на мужика в изодранной куртке.

— Благородные господа! — заявил наконец Роберт Белнэп голосом, привычным к долгим речам. — Для всех нас, здесь собравшихся, ясно, что мужик виновен. Однако по нашим справедливым английским законам преступник должен самолично признать свою вину или двенадцать человек его сословия должны подтвердить решение суда. Преступник молчит. Двенадцать его односельчан каждый день придумывают новые уловки, чтобы выгородить негодяя. Сегодня они послали за стряпчим в Уовервилль, а завтра им еще вздумается допрашивать молодую леди Друриком. Поэтому, посоветовавшись, я решил передать это дело на суд божий… Суд божий огнем, — добавил он.

По залу прошел легкий шепот. Суд божий огнем была вещь неслыханная в этих местах. Четырнадцать лет назад в графстве Кент судом божьим было установлено право собственности на лесную пустошь за феверземскими пашнями. Двое йоменов бились тогда от зари до зари палками с заостренными наконечниками, пока один из них не упал замертво. Но суд божий огнем — о таком в этих местах помнили понаслышке только самые глубокие старики.

Джек слушал все эти разговоры, почти ничего не понимая. Даже тогда, когда судья или клерк обращались к нему с вопросом, он должен был напрягать все свои силы, чтобы ответить впопад. В ушах у него стоял непрерывный звон, и ежеминутно он пугался огромных радужных шаров, вспыхивающих у самых его висков.

— Ты слышал: суд божий огнем? — спросил стражник, подтолкнув его под локоть. — О, господи!

И так как Тьюз в испуге перекрестился, Джек Строу хотел было тоже поднять немеющую руку ко лбу, но она бессильно упала обратно. Слуга внес в комнату два кувшина с вином и поставил их перед гостями. Не обращая внимания на стражника, Джек проводил взглядом кувшины от самой двери до стола. Он облизал пересохшие губы и сделал судорожное движение, точно глотая слюну. Но в горле у него было горячо и сухо.

— Сейчас ты напьешься вволю, — пообещал Тьюз с состраданием. Пойдем-ка!

На лестнице Джек споткнулся снова, но на этот раз стражник осторожно поддержал его под локоть.