— Значит, всякого, кто имеет что-нибудь общее с подобными экстраординарными явлениями и описывает их, можно вполне расценивать, как не в своем уме?
— Безусловно, — сказал Корнберг. — Тем не менее, если вы поведаете мне, что недавно видели голубого жирафа на роликовых коньках да еще играющего на аккордионе, я просто вам не поверил бы.
— Не поверили, потому что это было бы совершенной нелепицей, карикатурой на действительность. — Бек задумался в нерешительности. — Не стану пускаться в дальнейшие подробности, поскольку хочу как можно быстрее выбраться отсюда. Но те мои действия, свидетелем которых вы стали — изучение себя в зеркале, прощупывания воздуха, — все обусловлены обстоятельствами, которые я расцениваю как, скажем так, не совсем обыкновенными.
Корнберг рассмеялся.
— Вы явно осторожничаете.
— Естественно. Ведь я разговариваю с психиатром в сумасшедшем доме, который уже считает меня не совсем нормальным.
Корнберг неожиданно поднялся и направился к двери.
— Нужно продолжить обход.
Бек совершенно прекратил глядеть на себя в зеркало, перестал щупать воздух у себя над плечами. Через неделю его выпустили из психбольницы. Отпали и все обвинения против него. Он снова был свободным человеком.
Перед уходом из больницы доктор Корнберг на прощанье пожал ему руку.
— Меня весьма заинтриговали те особые «обстоятельства», на которые вы намекнули.
— Меня они тоже интересуют, — ответил Бек. — Я намерен произвести тщательное обследование их. Не исключено, что вскоре мы снова здесь встретимся.
Корнберг сокрушенно покачал головой. Маргарет взяла Бека под руку и повела к автомобилю. В кабине она крепко его обняла, пылко расцеловала.
— Вот ты и вышел! Ты теперь на свободе, ты совершенно здоров, ты...
— Безработный, — закончил за нее Бек. — А теперь мне нужно незамедлительно встретиться с Тарбертом.
На лице Маргарет, этом чистой воды зеркале любых испытываемых ею чувств, тотчас же проступило недовольство.
— О, давай лучше не будем беспокоить доктора Тарберта, — с откровенно наигранной беззаботностью произнесла она. — Ему хватит собственных своих неприятностей.
— Мне нужно повидаться с Ральфом Тарбертом.
— Т-только не подумай... — заикаясь начала Маргарет, не зная, что и говорить. — Давай лучше поедем куда-нибудь в другое место.
Бек криво ухмыльнулся. Очевидно, Маргарет посоветовали — или она решила, что так лучше, сама — держать Бека подальше от Тарберта.
— Маргарет, — нежно сказал он, — ты играешь с тем, что сама толком не понимаешь. Мне крайне нужно встретиться с Тарбертом.
— Не хочу, чтобы ты снова попал в беду, — в отчаяньи вскричала Маргарет. — Предположим ты... снова настолько разволнуешься, что...
— Я разволнуюсь куда больше, если не встречусь с Тарбертом. Пожалуйста, Маргарет. Сегодня я тебе все объясню.
— Дело не только в тебе одном, — горестно призналась Маргарет. — Дело в докторе Тарберте. Он переменился! Раньше он был такой... воспитанный, а теперь такой колючий, такой ожесточившийся. Пол, поверь, я теперь очень боюсь его. Мне кажется, что он прямо-таки источает зло!
— Я уверен, что это совсем не так. Мне нужно встретиться с ним.
— Ты обещал мне рассказать о том, как тебя угораздило попасть в такое жуткое положение.
— Вот именно — жуткое, — тяжело вздохнув, сказал Бек. — Мне очень не хотелось впутывать в него и тебя, хотелось, чтобы ты, как можно дольше, оставалась в стороне. Но я обещал и — давай сначала увидимся с Тарбертом. Где он?
— В «Электродии Инжиниринг». Там, где раньше обосновался ты. Он стал очень странным.
— Меня это нисколько не удивляет, — сказал Бек. — Если все это реально... Если я в самом деле не маньяк...
— Сам ты в этом не можешь разобраться?
— Нет. Я выясню это у Тарберта. Надеюсь, что я чокнутый. У меня бы отлегло от души, если б я смог удостовериться в этом.
Лицо у Маргарет отражало полнейшее непонимание происходящего, тем не менее она предпочла прекратить дальнейшие расспросы.
По Леггорн-Роуд они ехали совсем уже медленно, Маргарет всеми силами стремилась отсрочить развязку. Да и Бек сам начал отыскивать причины, чтобы считать не самой лучшей идеей визит к Тарберту. То и дело в голове у него вспыхивали тусклые искорки, раздавалось назойливое шипение, а в слуховых центрах все больше ощущался какой-то глухой стук, понемногу переходящий в непрерывный рокот. «Ггер — ггер — ггер», звуки, которые он уже слышал прежде, на Айксексе. Или Айксекс был всего лишь иллюзией, а сам он — помешанным? Все произошедшее с ним за последний месяц никак не укладывалось в сознании. Побуждаемый каким-то нелепым наваждением, он привязал беднягу Тарберта к своей самодельной машине для пыток и, пожалуй, едва не погубил его. Тарберту наверняка было не по себе после этого, он пережил очень мучительные минуты... Теперь у Бека определенно не было никакого желания встречаться с Тарбертом. Чем ближе они были к заводским корпусам «Электродии Инжиниринг», тем более сильным становилось его нежелание и тем громче раздавался скрежет у него в голове: «Ггер — ггер — ггер». Стали более интенсивными вспышки света, перед глазами поплыли какие то видения. Перед его мысленным взором растеклось огромное темное пятно, очертаниями напоминавшее утопленницу, плававшую в черно-зеленой толще океана со свободно развевающимися в разные стороны длинными бесцветными волосами... Представились ему восковые водоросли, покрытые цветастыми звездами, похожими на цветы штокрезы. Привиделась выварка со вспушенными спагетти из слегка подрагивающих прядей сине-зеленого стекла... Со сдавленным присвистом Бек вдохнул воздух, протер глаза тыльной стороной ладони.