Блэйд снова поклонился, на этот раз ниже.
— Признаю, мой король. Но давай поговорим об этом позже. Я устал, хочу есть и пить. Ты позволишь мне пойти в мой новый дом и немного отдохнуть? — Обращаясь к Ликанто, он косился по сторонам — не мелькнет ли где-нибудь жуткий оскал Сильво? Как раз в эти минуты слуга должен был снаряжать лошадей.
Из костра вытащили обгоревшего до неузнаваемости Конягу. С трупом не церемонились — герой умер, да здравствует новый герой. Блэйд отвернулся, почувствовав тошноту.
Отвесив королю и пэрам еще один надменный поклон, он взвалил топор на плечо.
— Похоже, этот урод Сильво — действительно прохвост. Он, должно быть, уже забыл, что нанялся ко мне слугой. Один Тюнор знает, где он шляется. Кто из вас, господа, согласится проводить меня в мои покои?
Пэры пошептались между собой, но никто не вызвался помочь. Блэйду.
— Выходит, я сам должен искать свой дом? — Блэйд ухмыльнулся. — Рискованное дело. Я могу ошибиться и попасть к кому-нибудь из вас, господа. Тогда опять придется драться. Предупреждаю сразу: до утра никаких поединков. Я хочу спать.
— Я покажу тебе дорогу, чужеземец, — произнес Канобар и добавил с холодной улыбкой: — Не вини моих друзей в недостатке гостеприимства. Коняга любил занимать деньги, его смерть многим причинила убытки.
Протолкавшись сквозь толпу зевак, которым хотелось увидеть Блэйда поближе, они вышли на узкую улочку, освещенную тускло горящими в тумане факелами. Там воняло отбросами, под ногами хлюпала грязь. «До рассвета считанные часы», — подумал Блэйд.
— Все против меня, — сказал он вдруг. — А почему ты взялся мне помочь, лорд Канобар?
Седой капитан обернулся с насквозь фальшивой, словно нарисованной улыбкой.
— Они побились об заклад, поставив все деньги на Конягу. А я поставил на вас обоих. Я всегда так поступаю.
Блэйд хохотнул.
— Разумно. Хотя кто не рискует, тот не выигрывает.
Канобар промолчал.
Они свернули в переулок, такой же узкий и грязный, как улица, и вскоре приблизились к большому деревянному дому.
— Роскошный дворец, — с ехидцей произнес Блэйд, — чей он?
— Королевы, леди Олвис. Вздумаешь сунуть сюда нос — лишишься его вместе с головой. Только Ликанто имеет право входить в покои королевы, да и то лишь с ее позволения.
Блэйд сдержал улыбку. Бедный Сильво! Ему предстояло разворошить осиное гнездо. Да и самому Блэйду суждено там побывать, и кто знает, чем это кончится?
Глава 10
Блэйд лежал в тени на мягкой траве. Узкая долина, покрытая вереском и папоротником «орляком», уходила вдаль. Долина начиналась в нескольких шагах, а там, где лежал Блэйд, росли деревья и сквозь купол листвы над его головой пробивался один-единственный луч солнца.
В сиянии этого луча недвижно стояла женщина в белой мантии с капюшоном и алым пояском под грудью. На протянутых к Блэйду ладонях покоился золотистый меч.
Он не видел глаз, скрытых под капюшоном, но чувствовал пристальный, проникающий в душу взгляд, от которого кровь стыла в жилах, и просыпалось желание.
Перед ним стояла верховная жрица — та самая, заколовшая девушку на каменном жернове. Блэйд произнес ее имя — уверенно, словно знал его с рождения:
— Друзилла!
И позвал:
— Иди ко мне!
Жрица медленно кивнула, вонзила меч в землю и откинула капюшон. Блэйд затаил дыхание. Она медленно протянула к нему руки, приближаясь, и луч света переместился вместе с ней. Как зачарованный Блэйд смотрел на круглое белоснежное лицо с блестящими глазами и ярко-красным ртом, на серебристые волосы. Белая ткань не скрывала, а наоборот, подчеркивала изящество груди.
Женщина остановилась и провела по груди ладонью. Приглядевшись, Блэйд увидел, что белая мантия застегнута на одну пуговицу, расстегни ее, и одежда соскользнет с плеч жрицы.
— Откуда тебе известно мое имя? — Казалось, в ее голосе звенят хрустальные колокольчики. Но была в нем и насмешка.
Блэйду застилал глаза туман вожделения. Протянув к ней руку, он произнес:
— Известно, и все тут. Ни к чему задавать вопросы. Ложись со мной рядом, Друзилла.
Янтарные глаза шарили по его телу, пальцы играли пуговицей. Но она не ложилась. Отрицательно покачав головой, Друзилла произнесла:
— Не сейчас, Блэйд. Не время и не место. Когда-нибудь, возможно, ты добьешься своего. Хочешь ли ты вкусить райского яблока, Блэйд, желаешь ли ты увидеть сокровище, которое, может, достанется тебе?