— Только маленьким людям хватает маленькой награды, — вкрадчиво произнес он. — Взгляни на меня — разве я маленький? Впрочем, я не требую многого. Достаточно будет, если ты отпустишь на все четыре стороны меня, моего слугу и леди Талин.
Королева провела по его щеке длинными ногтями.
— Мне было хорошо с тобой, Блэйд. Возможно, тебя мне послала Фригга — я часто молила ее о настоящем мужчине. Так ли это — я выясню к утру... И еще одного ты не понимаешь. Не будь я жестокой и беспощадной, мне бы не принадлежал Каменный Череп. Не будь я такой, какая есть, кто бы знал обо мне? Нет, Блэйд, мне не по душе твоя просьба. Хотя, может быть, я ее выполню. Если заслужишь.
С этими словами королева снова накинулась на него, дюйм за дюймом покрывая поцелуями его кожу. Она мастурбировала у него на глазах, а потом требовала, чтобы он овладел ею. Она заставляла его совокупляться с ней в самых немыслимых позах. Когда Блэйд выдохся, удовлетворенная Беата вытащила из-под подушки водяные часы и дала ему четверть часа на отдых.
Затем, сложив вдвое алую шаль и нежно отхлестав Блэйда, Беата позволила ему лечь сверху. Позабыв про усталость, Блэйд набросился на нее с яростью дикого зверя; прошло полчаса, а Беата все постанывала и бормотала, не отпуская его. В эти минуты Блэйд ненавидел ее, потную старуху с девичьим телом, способную убить его по малейшему капризу. Других чувств, кроме ненависти и омерзения, желания искалечить ее, разорвать ей матку, у него не осталось.
В минуту просветления, глядя в перекошенное лицо, он понял, что у нее фальшивые зубы, искусно вырезанные из слоновой кости. Парик слетел, голова оказалась лысой. Блэйда передернуло.
Но в конце концов, не он, а королева запросила пощады. Она выгнулась дугой, пронзительно заверещала — и лишилась сил.
— Убирайся, Блэйд, — пробормотала она, не открывая глаз. — Прочь, я не хочу тебя больше видеть. Твою просьбу я выполню.
Блэйд не уходил. Его мутило от отвращения к Беате и к самому себе. Ноги подкашивались. В тусклом свете королева казалась ведьмой с размалеванным голым черепом вместо головы. Парик валялся под кушеткой.
Королева отвернулась к стене — ее клонило в сон. Блэйд услышал прерывистый шепот:
— Я не могу их отпустить просто так. Мои подданные этого не одобрят... Им нужны зрелища и кровь... Утром... я дам тебе возможность спасти твоих... друзей. А теперь уходи, иначе я велю тебя прикончить...
В комнату вошли две служанки. Одна из них накрыла спящую королеву черной шелковой мантией. Другая жестом велела Блэйду следовать за собой. В соседней комнате ждали стражники.
Он не вернулся в темницу к Сильво. Его отвели в просторный зал, вырубленный в скале, дали еды и питья и заперли. Блэйд сразу бросился к крошечному оконцу, но ничего не увидел в густом тумане. Держась за прутья решетки, он пытался угадать, что принесет ему наступающий день.
Внизу, как заблудшая душа у врат рая, шумел прибой. Замок просыпался, слышались голоса и бряцанье оружия сменяемой стражи.
Отойдя от окна, Блэйд рухнул на груду шкур и мгновенно уснул.
Глава 12
Утром Блэйду позволили поговорить с принцессой и слугой.
Сильво и Талин были привязаны к столбам, врытым в землю во внутреннем дворе Каменного Черепа. В стороне на высоком помосте стоял трон, вокруг столбов были расставлены столы, ломившиеся от яств — королева угощала своих подданных. Пива и вина тоже было вдосталь. День выдался холодный, промозглый; туман рассеивался медленно.
Ни морскому прибою, ни гулу возбужденной толпы не заглушить было рычания голодных медведей в громадной клетке.
— Храни нас Тюнор, — вздохнул Сильво. Весь в грязи и соломенной трухе, привязанный к столбу пеньковой веревкой, урод выглядел жалко. Его заячья губа и затравленный взгляд не вызывали у зрителей симпатии. Но страх не лишил его зоркости и сообразительности.
— Но если он и поможет нам, то лишь твоими руками, хозяин. Слушай хорошенько. Медведей надо убивать по одному. Они едят друг друга. Сумеешь убить первого, когда он выскочит из клетки — второй, может быть, задержится около него, и у тебя будет время. А время, хозяин — это самое важное. Видишь, как расставлены столбы? Это неспроста. Королева Беата — да пронзит копье Тюнора ее черное сердце! — предлагает тебе сделать выбор.
Блэйд уже и сам это понял. Столбы были врыты в пятидесяти футах друг от друга, чтобы Блэйд мог защитить только одного из привязанных. А кого — должен был решить он сам.