— Привет, — сказал Джо и снова поднял глаза к звездам.
По стихшим шагам он понял, что Ильфейн остановилась за спиной.
— Как раз тогда, когда мне необходимо с кем-нибудь поговорить, вы меня избегаете, — упрекнула она.
— Ильфейн, вы были когда-нибудь влюблены? — спросил Джо ни с того ни с сего и обернулся.
В ее глазах мелькнуло недоумение.
— Не понимаю?
Джо хмыкнул.
— Любовь — земная абстракция. С кем вы спите на Кайриле?
— С кем сплю? С тем, кто мне интересен, с кем я могу почувствовать свое тело.
Джо отвернулся.
— Суть любви несколько глубже.
— Я вас очень хорошо понимаю, Джо, — тихо и серьезно произнесла жрица.
Джо улыбнулся и обнял ее. Губы девушки были алы как вишни, в глазах угадывалось ожидание. Целуя ее, он казался себе скитальцем, нашедшим источник в пустыне.
— Ильфейн...
— Что?
— С Балленкарча... мы полетим на Землю. Хватит с нас интриг, тревог и смертей. Мир так прекрасен... Если бы ты знала, сколько у нас на Земле замечательных мест...
Она пошевелилась в его объятьях.
— Джо, у меня есть родина. И нравственный долг перед ней.
— Ерунда! — с жаром воскликнул Джо. — На Земле ты поймешь, что друиды ничем не лучше своих жалких рабов.
— Рабов? Миряне не рабы, они служат Древу Жизни. Все мы так или иначе служим Древу Жизни.
— Древу Смерти!
Ильфейн осторожно высвободилась.
— Джо, я не могу тебе этого объяснить. Мы связаны с Древом. Мы его дети. Существует лишь одна Вселенная, и пуп ее — Древо. А миряне и друиды служат ему верой и правдой посреди языческого космоса. Когда-нибудь все переменится. Все люди уверуют в наше божество. Кайрил станет святыней Галактики, а мы проведем жизнь в трудах и молитвах и в конце концов станем листьями в Вечном Сиянии, каждый на своем месте.
— Это растение, — огромное, но все же растение — в ваших умах занимает больше места, чем все человечество. На Земле его давным-давно срубили бы на дрова. Впрочем, зачем рубить? Мы окружили бы его спиральной лестницей и водили бы экскурсии. А на верхушке продавали бы горячие сосиски и содовую. Нашего брата землянина никаким Древом не охмуришь.
Ильфейн его не слушала.
— Джо, ты станешь моим любовником. Мы с тобой будем жить на Кайриле, служить Древу и убивать его врагов... — Ильфейн умолкла, увидев, что он помрачнел.
— Нет, не годится. Видать, у каждого из нас свой путь. Я вернусь на Землю. А ты останешься здесь и найдешь себе другого любовника, чтобы по твоей подсказке он убивал врагов.
Она отвернулась и, опершись о перила, стала смотреть на звезды. И вдруг спросила:
— До меня ты любил кого-нибудь?
— Ничего серьезного, — солгал Джо. И тут же спросил: — А ты? У тебя были мужчины?
— Ничего серьезного...
Джо бросил на жрицу мрачный взгляд. На ее лице не было и тени насмешки. Он вздохнул. Земля — не Кайрил.
— Что ты будешь делать на Балленкарче? — спросила она.
— Еще не думал. Но знаю: с мэнгами и друидами я дела иметь не намерен. Хватит с меня деревьев и интриг. У самого забот полон рот... — Он опустил голову и умолк.
Он как бы со стороны увидел свою погоню за Гарри Крисом. Подумать только: за два года побывать на Юпитере, Плутоне, Альтаире, Веге, Гианзаре, Поларисе, Тюбане, Джемивьетте и Кайриле — и ради чего? Как странно: до сих пор, живя мечтой о Маргарет, он не видел в своей затее ничего донкихотского, ничего смешного.
Но сейчас образ Маргарет в памяти стал призрачным, размытым. Иногда, правда, Джо словно наяву слышал ее звонкий смех. Он покраснел при мысли, что многому в его рассказе она не поверит, а многое найдет нелепым. Может быть, даже разочаруется в нем.
Ильфейн с любопытством наблюдала за его лицом. До чего же она реальна, в противоположность тем, о ком Джо только что вспоминал. Жрице не покажется глупым и смешным, если кто-то ради любви к ней отправится на край света. Совсем напротив — Ильфейн возмутится, попробуй он отказаться.
— А зачем ты летишь на Балленкарч? — спросила она.
— Хочу повидать Гарри Криса.
— А где ты его рассчитываешь найти?
— Не знаю. Начну поиски с цивилизованного континента.
— На Балленкарче еще нет цивилизации, — возразила Ильфейн.
— Значит, на варварском континенте, — поправился Джо. — Насколько я знаю характер Гарри, он обязательно в гуще событий.
— А если он умер?
— Тогда я со спокойной совестью отправлюсь домой.
«Гарри умер? — переспросит Маргарет. И возмущенно вскинет округлый подбородок. — Ну что ж, будем считать, ему не повезло. Возьми меня, возлюбленный рыцарь, и умчи на белой ракете!»