Хороши были перспективы и на будущий год. Конечно, пожар электростанции задержал рост «Кулацкой гибели», но столбы уже стояли в поле и динамо вышла из ремонта. Только осенние работы помешали осветить Чижи, но Николка дал обещание Козлову, что к годовщине Октябрьской революции ток в Чижах будет.
По окончании уборки урожая Джек написал большое письмо Егору Летнему. Он сообщал писателю все новости, излагал планы на будущее. Письмо кончалось так:
А теперь, Егор Митрофанович, прошу вас купить политграмоту, самую большую, какая есть в продаже. Откровенно говоря, надоело знать меньше других, хочется больше. Важно также обработать до конца Чарли, который задает много разных вопросов. Сколько будет стоить политграмота, я сейчас же вышлю. Она нужна мне и всей коммуне, у нас есть одна, но средняя.
Да, Джек теперь действовал сознательно и не делал ошибок на каждом шагу. Он даже обрушивался иногда на отдельных коммунаров, и Чарли часто от него доставалось.
Впрочем, Джек напрасно был невысокого мнения о политической грамотности Чарли. Американец выдержал этой осенью серьезный экзамен.
Вот как это случилось.
В коммуну теперь иногда приезжали экскурсии учеников, крестьян, даже студентов. К таким приездам коммунары привыкли, и Джеку правление вменило в обязанность водить гостей по усадьбе и показывать хозяйство.
Но в этот день Джек влетел в каретник к Чарли взволнованный, как никогда.
— Чарли… дружок… Представь себе, приехали! — закричал он и сделал попытку обнять своего друга.
Чарли посмотрел на Джека сердито.
— Ну и проводи их по усадьбе. Чего ради ты вздумал обниматься?
— Да нет, Чарли, не в этом дело! Они хотят увидеть тебя.
— Да ведь у меня плохо с языком, Джек.
— Кой черт! Это приехали американцы, старина. Представь себе, они хотят осмотреть наше хозяйство! Американцы, Чарли, американцы из Америки!
— Кто же они такие?
— Страшно и подумать… Профессора Иллинойского университета…
Чарли вытер руки тряпкой и не спеша двинулся к выходу.
У конторы стоял незнакомый автомобиль, рядом толпились коммунары.
Когда Чарли подошел, коммунары расступились и пропустили его к землякам.
Американцев было пятеро. Старый профессор, с седой головой и розовым лицом, двое молодых сухопарых ребят с кодаками, две женщины неопределенного возраста, в зеленых прозрачных пальто. С ними приехал переводчик.
Профессор-старик пожал Чарли руку и объяснил, что он очень интересуется изменениями в сельском хозяйстве России. Вместе со своими помощниками и женой он объехал весь Волжский край. Случайно узнал в городе, что существует коммуна под названием «Новая Америка», и пожелал непременно повидать ее.
— Оправдывает ли коммуна свое название? — спросил он у Чарли.
— Конечно, нет, — ответил тот. — У нас здесь такие цели, о каких в Америке и не помышляют.
Профессор засмеялся:
— Так, так. Это часто приходится слышать здесь. Ну, а как вам работается, земляк?
— Хорошо, — ответил Чарли просто.
— А не жалеете ли вы, что расстались с Америкой и ее удобствами? — спросила одна из женщин.
— Я там не имел никаких удобств, миссис, — разъяснил Чарли. — Я был уборочным рабочим, и мне приходилось ночевать на неудобной американской земле.
— Но вы могли бы купить себе автомобиль, — сказала женщина.
Чарли промолчал.
— Я прошу записывать все его ответы, — сказал профессор. — Это очень интересно.
Женщина помоложе вынула блокнот и начала писать стенографической вязью.
— Кто были ваши родители? — спросил профессор.
— Я помню только отца, — ответил Чарли. — Его убило в шахтах штата Айовы, когда мне было девять лет. С тех пор я жил без родителей.
— Так. Вернемся к вашей работе здесь. Легко ли вам убирать урожай без машин?
— Трудновато. Но у нас уже есть кое-что. Пройдите в сарай, я вам покажу.
— Продуктивен ли труд, когда нет личной заинтересованности? Я хочу сказать, что результаты труда здесь ведь не принадлежат вам.
— Они не принадлежали мне и в Америке. Я там работал только на хозяев, и, по правде сказать, все это были довольно паршивые люди. А здесь мы работаем сообща, и все это — наше. Мне кажется, что человеку приятнее работать в большом общем деле, чем в карликовом хозяйстве на случайного хозяина.