Он закричал:
— Стой! Стрелять буду! — и дважды выпалил из нагана не целясь.
Фигуры не остановились. Наоборот, прибавили шагу.
За прудом преступники, очевидно, решили, что правильнее бежать в разные стороны, чтобы запутать преследователей. Но маневр этот не принес им пользы: коммунаров было пятеро.
Николка и Курка побежали за тем, что взял влево от пруда; остальные за другим, по дороге к Чижам.
В поле Николка почувствовал, что начинает уставать. Он был тепло одет и в высоких сапогах. На ходу Николка сбросил ватную куртку и прибавил шагу и тут заметил, что фигура впереди как-то странно подпрыгивает.
Николка оглянулся и крикнул Курке:
— Эй, наддай шагу! Сейчас мы его застукаем!
Затем зажег свой фонарик, сделал еще несколько шагов и остановился. Впереди никого не было, и топот затих. Только кусты горбились под слабым светом фонарика.
Подбежал Курка, тяжело дыша.
— Ну?
— Пропал из глаз.
— Кусты обыскать надо, — сказал Курка. — Там и найдем.
Николка с фонариком обошел все ближние кусты, но не нашел никого.
— Эй, вылезай, видим! — закричал он наудачу. — Стрелять буду! — и выстрелил в дальний куст.
Никакого ответа.
Николка упал на землю и застонал от досады.
— Неужели и теперь не поймаем? Ведь позор! Позор!
— Может быть, те поймали? — предположил Курка.
Николка вскочил:
— Нам хоть бы одного захватить! До остальных доберемся. Идем!
Они побежали назад. Вдруг Николка присел и потянул за собой Курку:
— Посидим немного. Может, он выскочит.
Они тихо сидели на земле. Кругом огромное темное поле, над ним — небо без звезд. Тоска.
Вдруг где-то далеко грохнул выстрел. Курка хотел было бежать, но Николка остановил его:
— Там справятся. Давай лучше еще по кустам пошарим.
И они снова принялись обыскивать кусты, перекликаясь и пересвистываясь.
Трое коммунаров, побежавших по направлению к Чижам, очень скоро почувствовали, что преступник не уйдет от них. Он явно задыхался, уставал, и расстояние до него все уменьшалось.
— Сейчас возьмем, — шептал Капралов. — Прибавь шагу, ребята.
Расстояние сократилось шагов до шестидесяти. Вдруг преступник остановился.
— Ложись! — скомандовал Капралов.
Как бывший красноармеец, он почувствовал, что дело неладно. Все трое упали наземь, и одновременно грохнул выстрел. Никто не был ранен, дробь пронеслась над головой. Но преступник, очевидно, решил, что ранены все. Мелкой рысцой он двинулся дальше, прямо на Чижи.
Коммунары воспользовались этим, тихо поднялись, побежали. Побежал и преступник. Но теперь коммунары следовали за ним с опаской, боялись, что он снова выстрелит.
Преступник двигался к Чижам, и коммунарам это было на руку. Они рассчитывали, что поблизости от села человек стрелять не будет — побоится разбудить народ.
Оказавшись на задворках Чижей, коммунары прибавили шагу. Человек — тоже. Но он не жался к дворам, наоборот, заворачивал в поле.
— На кладбище бежит, — сказал Капралов.
Кладбище было в стороне от села, у сгоревшей деревянной церкви. Там росли высокие березы и много кустарника. Ограды вокруг не было, была только канава, через которую преступник легко перескочил и сейчас же затерялся среди крестов и могил.
— Оцепить местность придется! — крикнул Капралов на ходу. — Туда лезть не стоит. Перестрелять он нас может поодиночке. Заляжет за могилами и палить начнет.
Кладбище представляло собой почти правильный квадрат. Кругом было поле.
Капралов подозвал Булгакова:
— Жарь в Чижи за Зерцаловым и Козловым. Да поскорей приходите. А мы пока с Дмитрием покараулим.
Булгаков побежал в Чижи, а Капралов и Дмитрий Чурасов стали караулить на двух противоположных углах кладбища. Все было тихо. Но временами Капралову казалось, что преступник ползет по канаве и наводит на него ружье. Капралов лег на землю, за кочку, и кое-как окопался пятерней. Но через каждую минуту он поднимался и свистел. Ему отвечал свист невидимого Дмитрия Чурасова с другого угла кладбища.
В таком положении их застали прибежавшие из Чижей Булгаков и Козлов.
— Только двое пришли? — спросил Капралов, приподнимаясь.
— Сейчас Зерцалов еще народ приведет. Мы вперед всех прибежали, — ответил Козлов. — Вот горе-то какое!..