— Не хочу, чтобы другие курсанты вытирали о тебя ноги.
— Да? — ухмыльнулся я. Верится с трудом.
— Не паясничай! — прорычал отец и сунул руку во внутренний карман пиджака.
Он протянул мне кольцо. Наверное, рассчитывает, что по нему мою тушку будет проще опознать в случае чего.
— Это перстень-печатка. Настоящий. Как видишь, с гербом Барбье.
— Вижу, — надел перстень, лишь бы не злить отца лишний раз. А герб этот… Да плевать я на него хотел!
Хорёк на фоне тюльпана — символ рода Барбье. Лично я бы сменил его на корону, из-под которой лезут головастики. Да хотя бы потому, что в нормальных аристократических родах Франции не существует «инкубатора наследников». Гаремы — разумеется, но отношение к детям как к инвестициям не практикуется.
— Это всё? — хоть бы денег дал, папашка, блин.
— Если ты, — снова акцент на «ты», — опозоришь мой род, то я откопаю тебя, где бы ты ни прятался! А потом закопаю. Понял?!
— Понял-понял, — ответил я, едва сдерживая улыбку.
Вот чёрт морской! Копать он собрался. Скоро и будешь за кротами охотиться. Ха-ха! Если бы не моя шалость, то, клянусь, я бы не сдержался и врезал ему. Отец он мне только биологически, и то скорее телу, в которое я попал.
— И учись хорошо, — добавил Артюр, — если будешь отличником, твою стипендию приумножу.
Да-да, обязательно.
— Угу, — кивнул я. Иди уже давай.
— Славно, — он облегчённо выдохнул и вернулся в поместье.
Сбагрил нерадивого сына и теперь радуется, можно воспитанием новых заняться. Хотя каким, нафиг, воспитанием? Детьми же занимаются их мамки да частные учителя. Плевать! Покидаю этот дом и не собираюсь в него возвращаться. Скажу больше, даже рассчитываю, что вернуться уже будет и некуда. Жрите, кротики, и плодитесь! Как же я счастлив, словами не передать.
К воротам поместья подъехал большой чёрный внедорожник. Ну спасибо, папашка, что хоть в этом не обделил. Открылась дверь, и вышел куратор — тот самый лысый вояка. Специально к нему не пошёл, а стоял и ждал, как настоящий аристократ, у которого эго размером с Эйфелеву башню.
— Добрый день, ваше благородие, — куратор подошёл ко мне сам, — меня зовут Луи Фуко. Как вы знаете, я ваш куратор.
— Привет, нянечка, — буркнул я и кинул рюкзак ему в морду.
Жаль, но он успел его поймать и даже бровью не повёл.
И я совсем не чувствую себя мудаком. С чего бы?! Этот ублюдок согласился меня прикончить, если попытаюсь сбежать. Так и нахрена мне проявлять к нему уважение? Тем более, что мне всё равно придётся его убить.
Мы пошли к внедорожнику. Прокатились по городу, я ещё раз насладился его видами. В сердечко особенно запало побережье Марселя со всеми его большими и маленькими белоснежными яхтами, что болтаются на волнах и терпеливо ждут своего часа. Часа, когда солёные брызги летят в лицо, кричат чайки и качает на больших пенящихся волнах!
По всему берегу раскинулись небольшие бежевые домики с коричневыми и оранжевыми черепичными крышами. Правда, некоторые из них изгажены чайками, но это даже придаёт им свой колорит.
Именно на побережье я знакомился с девушками, здесь же арендовал небольшие подержаные яхты. Бывали вечера, когда удавалось совмещать одно с другим, и тогда я особенно кайфовал! Уже и не вспомню: больше у меня было девушек или яхт, но скучать буду как по страстным француженкам, так и по средиземному морю. Место, куда я планирую сбежать, так далеко даже от ближайшего моря, что и думать об этом не хочется.
— Билеты в обычное купе? — я посмотрел на лысого.
— Нет. Не вип, конечно, но тоже очень даже комфортно будет.
— О, как бы он не разорился. Столько-то денег на меня тратить!
— Ну… — только и пожал плечами куратор.
Чух-чух, чух-чу-чух — под ногами. На поезде я ехал впервые в жизни. В Марселе есть трамваи, но они для простолюдинов. У аристократов только собственные крутые тачки и водители. По крайней мере, в этом твёрдо убеждён Артюр.
Вместе с лысым воякой мы сидели в одном купе. По понятным причинам разговор не клеился. Вид за окном радовал, пару раз я даже видел кусочек моря. Но в основном это были небольшие дома, а чаще заливные луга и леса.
— А ты силён? Маг? — я «прощупывал почву».
— Обижаете… Я же не только ваш куратор, но ещё и ветеран боевых действий.
Хм, значит, я не ошибся, когда предположил, что он так и не смог вернуться к нормальной мирной жизни.