Высокий, широкоплечий полицейский с орлиным носом свысока посмотрел на нас, и стало очевидно, что мой спутник здесь пользуется не большим весом, чем я. Джекаби отреагировал на препятствие с безграничной уверенностью. Детектив решительно подошел к офицерам.
— Выше нос, джентльмены, держим спину прямо. Толпа напирает, давайте отодвинем ее еще шагов на пять. Приступайте.
Стоявшие в дальнем конце оцепления офицеры, которым не было видно Джекаби, повиновались его властному тону и пошли вперед, отодвигая небольшую толпу зевак. Ближайшие к нам офицеры колебались, переводя взгляд с товарищей по службе на странного типа в нелепой зимней шапке.
Джекаби прошел между двумя офицерами.
— Когда прибудет старший инспектор Марлоу, скажите ему, что он опоздал. Это крайне непрофессионально.
Молодой офицер, одетый в форму, которую словно сняли с плеча гораздо более крупного предшественника, поспешно вышел вперед.
— Но Марлоу уже полчаса как внутри, сэр.
— Что ж, тогда скажите ему, что он… пришел слишком рано, — нашелся Джекаби. — Это еще хуже.
Полицейский с орлиным носом, на которого я чуть не налетела, завернув за угол, обернулся, когда Джекаби пошел к двери. Неуверенность в его взгляде сменилась раздражением. Он шагнул к Джекаби и положил руку на рукоятку блестящей черной дубинки.
— Ни с места! — воскликнул он.
Я тоже сделала шаг вперед.
— Прошу прощения, сэр…
Мне бы очень хотелось сказать, что я не уступала детективу в уверенности и прибегла к остроумию и смекалке, чтобы прорваться через баррикады, но правда гораздо менее интересна. Офицер взглянул на меня, и я открыла было рот, но слова, в которых я так отчаянно нуждалась, так и не пришли. Несколько кратких мгновений я стояла молча, а затем, вопреки благоразумию, упала в обморок.
Я однажды видела, как некая дама лишилась чувств на роскошном ужине, и попыталась повторить ее движения. Закатив глаза, я прислонила тыльную сторону ладони ко лбу и покачнулась. Дама на ужине разумно упала прямо на бархатный диван, однако я стояла на мощеной улице, а потому шансов на мягкое приземление у меня почти не было. Подогнув колени, я повалилась прямо на руки громадного полицейского, принося в жертву последние остатки приличий.
Через несколько секунд я моргнула и посмотрела на офицера. Судя по выражению его лица, он чувствовал себя так же неловко, как и я. Очевидно, гнев и подозрительность были знакомы ему гораздо лучше, чем тревога и забота, но надо отдать ему должное: он старался проявить сочувствие.
— Э-э-э… мисс, с вами все в порядке?
Я встала, держа его за руку и делая вид, что мне трудно дышать.
— О боже! Должно быть, это все свежий воздух да усталость. Слишком большая нагрузка. Вы ведь знаете, какими мы, женщины, бываем.
Я возненавидела себя за эти слова, но не вышла из роли. Окружившие нас офицеры согласно закивали, и я возненавидела и их.
— Огромное вам спасибо, сэр.
— Может быть, вам… хм… присесть? — спросил полицейский.
— С удовольствием. В таком случае я войду, офицер. К тому же мне не хочется отставать от своего спутника. Он переживает, когда я теряюсь. Вы совершенно правы. Еще раз спасибо.
Здоровяк кивнул и показался мне уже не таким грозным. Ему явно нравилось, когда с ним соглашались. Благодарно улыбнувшись полицейским, я проскользнула в здание, прежде чем они успели осмыслить произошедшее.
Джекаби удивленно изогнул бровь, когда я закрыла за собой дверь. Мы оказались в тесном, но прекрасно освещенном фойе. Слева у стены расположились миниатюрные металлические почтовые ящики, а справа была широкая лестница, по обе стороны от которой стояли толстые колонны. Впереди виднелась дверь с табличкой «АПАРТАМЕНТЫ „ИЗУМРУДНАЯ АРКА“: УПРАВЛЯЮЩИЙ». Сквозь окошко в двери был виден рабочий стол. В маленьком кабинете полицейский брал показания у паренька в униформе швейцара. Никто из них не обратил на нас внимания.
— Это ваше нелепое представление не должно было сработать, — заметил Джекаби.
— И не говорите, — ответила я и взглянула на входную дверь. — Я даже оскорбилась, что все прошло как по маслу.
Детектив усмехнулся.
— Так зачем вы его разыграли? Уверен, работу можно найти и без наглой лжи вооруженным офицерам.
Помедлив, я все же решила защититься.
— Не такой уж и наглой, — тихо сказала я. — Большинство мужчин более чем рады считать всех женщин слабыми и беззащитными. Так что ложь существовала и до меня, я же просто удачно ее использовала.
Прищурившись, Джекаби пристально посмотрел на меня и улыбнулся.