– А третий?
– Третий?
– Третий способ, которым она видит мир?
– Ах да. Как бы сказать… Первый способ предсказуем, а второй показывает мир таким, какой он есть на самом деле. Третий можно назвать… непредсказуемым. Он показывает мир таким, каким он не является. Мерещатся всякий вздор и безумие. Определенно не самый полезный способ. Порой бывает сложно понять, в каком из этих состояний она находится. К тому же все три способа немного накладываются друг на друга.
– Как сложно.
– Она такая. Но Хатун – хорошая женщина. Однажды под покровом ночи кто-то стащил все камни с мостовой одного из переулков, примыкающих к Мейсон-стрит. За ночь украли целый переулок. И это в каких-то двух кварталах от полицейского участка!
– И она помогла поймать преступников?
– Ха! Лучше! Через несколько дней ее обнаружили с огромным мешком камней, который она тащила в какое-то особенное место в лесу. Одного из полицейских послали расспросить ее об этом. Она улыбнулась, потрепала его по руке и сказала, что все в порядке, потому что череда неудач теперь прекратится. Она несколько недель предупреждала всех, что шестиугольные камни притягивают порчу. Между прочим, искренне переживала за других горожан. Она собственноручно вытащила их, камень за камнем, и сложила в шесть мешков, которые поставила у всех на виду возле одного из особняков, чтобы потом перенести в безопасное место. Все решили, что камни в мешках остались после окончания стройки. Умно и самоотверженно. Должно быть, она работала не покладая рук.
– А камни действительно притягивали неудачи? – спросила я.
Застенчиво улыбнувшись, Джекаби покачал головой.
– Только для городских каменщиков, которым пришлось дважды мостить улицу. Теперь уже восьмиугольниками, по особому распоряжению мэра Спейда. Само собой, я заинтересовался этим делом и провел расследование. И уверяю вас: в тех камнях, которыми улица была вымощена изначально, не было и намека на вредность. Это были просто камни. Она вечно так поступает: защищает город от демонов, которые царят у нее в голове. Однажды она предупредила меня о заговоре флюгеров. Подумала, что мне не помешает об этом узнать.
– Так она сумасшедшая?
Немного помедлив, Джекаби ответил тихо и серьезно:
– Хатун видит мир иначе, чем мы с вами. Ее мир гораздо страшнее и полон ужасных опасностей. И все же она решила быть героем, которого нам порой не хватает. Не сосчитать, сколько раз она спасала этот город от чудовищ. И неважно, что битвы обычно происходят у нее в голове, ведь это ничуть не умаляет ее отваги. Самые страшные битвы всегда разворачиваются внутри нас.
Мы пришли на окраину города. Дома закончились, между городом и лесом остались лишь трава да кусты. Неподалеку от дороги через петляющий ручей был перекинут маленький мостик. Узкая тропинка шла от него прямо в лес. Когда мы свернули с дороги и приблизились к мостику, я первым делом обратила внимание, что ручей замерз. На запорошенном снегом льду валялись сухие листья и ветки. После этого я заметила у мостика сгорбленный силуэт. Женщина ловила рыбу в замерзшем ручье… или, по меньшей мере, держала удочку и водила крючком по холодному льду. Железное грузило подпрыгивало на всех неровностях льда и позвякивало, как колокольчик на ветру.
– Добрый вечер, Хатун, – приветливо крикнул Джекаби, когда мы подошли ближе. – Клюет?
Глава двенадцатая
Хатун подняла голову и улыбнулась детективу.
– Вам ведь прекрасно известно, что рыба не клюет. Но я пообещала хоть раз в неделю проверять, не изменилось ли что. Все это, конечно, зря, но лучше уж отморозить себе зад, чем рассердить сами знаете кого. Пускай он и маленький. – Она многозначительно постучала пальцем по носу.
– Об этом лучше не забывать, – сказал ей Джекаби, а затем повернулся ко мне: – Она дала слово одному троллю… Насколько я помню, она зовет его Хамметом. Когда ей удается поймать хоть маленькую рыбешку, она оставляет ее под мостом для него. И так с начала осени.
– Очередная воображаемая угроза? – прошептала я.
– О, нет. Тролль вполне реален. Это его мост. Он крошечный, но от этого еще более сварливый и вредный. По его вине немало пропавших домашних животных и представителей местной фауны встретили свой конец. Но кошек он любит – при случае даже ездит на бродячем рыжем коте.
– Тролль? – переспросила я. – Серьезно?
– Можете мне не верить, но если хотите остаться целой и невредимой, либо держитесь подальше от этого места, либо заплатите ему за проход.