Тогда же она сообщила мне, что забеременела. Я сказал, что хочу оставить ребёнка, и она ответила:
— Хорошо, раз ты так говоришь, я буду рожать.
Внешне я сохранял спокойствие, но в душе моей творился хаос, я был совершенно растерян. Ложная новость о моей женитьбе уже лишила жизни двух поклонниц. Кто знает, что произойдёт теперь, если новость о беременности Джоан просочится в прессу. Я решил посоветоваться со своим названым отцом Леонардом Хо. Он посоветовал отправить Джоан в Америку, чтобы она родила ребёнка там. Я обсудил с ней эту идею, она была не против. Находясь на самом пике популярности, Джоан резко отказалась от всех съёмок и улетела в Америку. Я тогда был занят очередным фильмом и не смог полететь с ней, её сопровождал мой менеджер. Он помог ей обустроиться и вернулся в Гонконг, а она осталась там одна, без заботы и поддержки.
Я постоянно был занят работой и за весь период её беременности ни разу не приехал её навестить. Я прилетел в Америку лишь накануне родов. Для процедуры родов нужно заполнять анкету, и она спросила, можно ли дать ребёнку фамилию отца. Я согласился, но не знал, как уладить эту формальность, и тогда менеджер посоветовал нам сначала пожениться.
Мы наняли в Лос-Анджелесе священника. Церемонию решили провести в ресторане Cofee shop, который размещался в мансарде какого-то здания. Там было людно, как в чайной, как раз настало время обеда. Мы прошли в отдельную комнатку, но в ней всё равно было шумно, было слышно, как кто-то разговаривает за стенкой. Священник провёл для нас церемонию бракосочетания. “Согласны ли вы?” — мы с Джоан кивнули. Вот и вся церемония, довольно скомканно и небрежно.
Тем же вечером она легла в больницу. Я остался там вместе с ней. Прошло полночи, а Джоан ещё не родила. Из-за разницы во времени меня жутко клонило в сон, поэтому я попросил друга побыть с Джоан вместо меня, а сам поехал домой поспать.
Однако когда я добрался до кровати, сон как рукой сняло. Мы с менеджером стали придумывать для сына имя. Я верил, что без хорошего имени в жизни человеку всегда будет чего-то не хватать, так же, как лошадь никогда не раздобреет без дикой травы. Какое же имя придумать для сына, чтобы оно было красивым и звучным? Я долго думал над этим. Сначала думал о двойном иероглифе «чэнь»: чтобы его звали Чэнь Чэнь; либо пусть будет Дянь, иероглиф «дянь» из слова «немного»: Чэнь Дянь. Ещё была мысль назвать его Чэнь Пе — тогда в будущем, когда учитель заставит его в наказание прописывать собственное имя, он его быстрее напишет[156]. Мой менеджер сказал, что это всё не годится для имени, его так не зарегистрируют. Идеи у меня закончились. Тогда я посоветовался с папой, и так появилось имя Цзумин. А как же быть с английским именем? Мы перебрали целую кучу имён: Питер, Дэвид и прочие, но ни одно не понравилось. Потом мне пришла в голову идея взять инициалы J (джей) и C (си) своего английского имени Jackie Chan, и из них получилось имя Jaycee (Джейси).
Пока мы ломали голову над именем, из больницы позвонил друг и сообщил, что ребёнок родился. Я поспешил в больницу и там увидел Фан Цзумина.
Новорождённые дети — зрелище мало приятное, так что при первом взгляде на своего сына я ничего не почувствовал. Я тогда не задумывался о том, как он будет выглядеть, когда подрастёт, только проверил первым делом, какая у него кость — «двойная» или «одинарная». Обычно у людей «одинарная» кость, но мне говорят, что у меня «двойная» — это означает, что у меня кость широкая. Убедившись, что и у сына «двойная» кость, я обрадовался. И в тот момент, когда я снова взглянул на этого малыша, сам не заметил, как из глаз у меня закапали слёзы. Мой менеджер, стоявший рядом, тоже заплакал. Я и сам не верил, что у нынешнего Джеки Чана теперь есть собственный ребёнок. Слёзы закончились, и я рассмеялся.
Джоан Линь всё ещё лежала в больничной палате, но я с ней не остался.
Попросив друга как следует о ней позаботиться, я вернулся в Гонконг, чтобы продолжить прерванные съёмки.
Я вышел из среды каскадёров, и все мои друзья тоже были каскадёрами. Каждому из нас доводилось переживать душевные раны. Мы собирались вместе, болтали и слышали друг от друга множество разных историй. Например, один вернулся домой со съёмок и обнаружил, что оттуда всё пропало: деньги, банковские книжки, мебель — ничего не осталось, его девушка обобрала его дочиста и исчезла. В то время жертвой аферистки стал даже знаменитый режиссёр Ло Вэй, а ведь это человек, сделавший звездой Брюса Ли! Однажды, вернувшись в Гонконг после съёмок, он обнаружил, что пропали не только деньги, но и дом. Девушка, с которой он тогда встречался, тайком перевела все его деньги, а перед тем, как уйти, ещё и выписала ему чек на 500 000 долларов — каким это было для него унижением! Разразившись бранью, он разорвал чек на мелкие клочки и бросил их девушке в лицо:
— Мне не нужно ни одного мао!
Девушка рассмеялась и ушла. Рассказывая нам об этой беде, он горько плакал:
— Почему женщины такие подлые?
Наслушавшись в мужской компании историй о том, как женщины обманом забирали у мужчин деньги, которые те зарабатывали потом и кровью, рискуя жизнью, мы тоже соглашались с тем, что многие женщины плохие. Иногда, когда речь заходила обо мне, ребята говорили:
— Джоан забеременела, чтобы привязать тебя к себе, наверняка заранее всё спланировала.
Наслушавшись их, я и сам начал подозревать Джоан в корыстных помыслах и стал её остерегаться. Я щедро транжирил все деньги, которые зарабатывал, а ей раз в месяц посылал определённую сумму, обеспечивал её и сына жильём, личным транспортом и деньгами на ежемесячные расходы, но никогда не передавал ей весь свой заработок. Я не хотел, чтобы в случае развода ей удалось забрать мои деньги. Я вёл себя по-детски, глупо и некрасиво, стараясь по возможности перевести всю собственность на своё имя. И как мне не пришло в голову, что она на тот момент была успешной актрисой с высокими гонорарами — зачем ей мои деньги? Она хотела быть со мной, потому что искренне любила меня. Но я был волей-неволей подвержен влиянию чужого мнения и даже не задумывался об этом. Точно так же женщины собираются вместе и перемывают косточки своим мужчинам, а потом расходятся убеждённые в том, что все мужики — сволочи.
Как бы я с ней ни обращался, её отношение ко мне не менялось. Иногда я даже специально пытался найти повод, чтобы с ней развестись и вновь обрести свободу, но за все эти годы она ни разу не дала мне ни одного повода. Она всегда была прекрасной матерью нашему сыну, заботилась о семье и никогда не вмешивалась в мои дела.
И вот однажды я оступился[157].
Та новость буквально взорвала СМИ. Я хотел позвонить Джоан, но не знал, что говорить. Я не мог ничего ей объяснить. Это не простая провинность, где достаточно извиниться и продолжать жить, как ни в чём не бывало. Тут ничего уже было не исправить. Тогда я решил, что не буду ничего объяснять, что будет проще развестись. После такого поступка это будет правильнее всего. После того, как я принял это решение, на душе стало легко и спокойно, так как не нужно было ничего объяснять. Нужно лишь набрать номер, и когда она по телефону начнёт расспрашивать меня и укорять, я скажу, что мы разводимся, и повешу трубку. Так будет проще нам обоим.
Я набрал номер.
— Алло, — я услышал на том конце провода её спокойный голос.
— Привет, ты видела газеты?
— Видела.
156
Иероглиф “дянь” обозначает точку, а “пе” — откидную влево, т. е. оба иероглифа обозначают простые черты каллиграфии.
157
В октябре 1999 г. гонконгская актриса Илэйн Нг (У Цили) объявила, что беременна от Джеки Чана