Она тоже была родом из Гонконга, старше меня на год. То есть, если мне было 15 лет, значит ей было 16.
Мы тогда были ещё совсем юными и невинными. Каждый день мы с ней в паре играли и дрались на одной сцене, и вдруг я понял, что она мне очень нравится. Я понятия не имел, нравлюсь ли я ей, но каждый день искал предлог, чтобы оказаться с ней рядом.
По окончании гастролей мы вернулись из Таиланда в Гонконг. Я снова занялся подработкой на съёмочных площадках. Каждый день в 6 часов утра автобус отвозил нас на студию, а вечером после окончания рабочего дня привозил обратно в школу, где мы сразу же отдавали учителю на сохранение всё, что заработали за день.
Ко времени возвращения в Гонконг между мной и той девушкой завязался роман. Каждый день мне приходилось ломать голову, придумывая, как побыть с ней подольше. Учитель очень жёстко нас контролировал, и каждое утро я был вынужден делать вид, что иду на работу, а на самом деле, пройдя полпути, я бежал в парк Коулун. Она обычно выходила из дома только после десяти часов утра, а я всё это время с шести до десяти часов торчал в парке в одиночестве. Там всегда было много посетителей, занимающихся тайцзицюань, я вставал рядом с ними и отрабатывал приёмы кунг-фу. Все вокруг останавливались и пялились на меня. Так я убивал время, пока ждал её, зато, когда она наконец приходила, я был счастлив. В то время мы были ещё совсем детьми, и всё совместное время мы проводили просто сидя рядышком на скамейке. Часто я клал руку ей на плечо, и так мы сидели часов пять-шесть подряд, у меня уже рука немела, но я не осмеливался её убрать. В полдень мы покупали еду и перекусывали. Так мы с ней сидели до 10 часов вечера, пока ей не приходило время возвращаться домой, тогда я тоже возвращался в школу, будто бы после рабочего дня на съёмках. В школе я говорил учителю, что весь день работал, и в качестве заработанного за день гонорара отдавал ему деньги из тех, которые отец присылал мне на жизнь из Австралии.
Какие же мы тогда были простые и наивные!
Вскоре отец приехал в Гонконг и купил мне небольшую квартирку. Подруга каждый день приходила ко мне в десять часов утра и помогала с уборкой и стиркой, а в четыре часа возвращалась к себе. Тогда же я покинул школу и начал самостоятельно зарабатывать на жизнь в качестве каскадёра.
Однажды, во время прогулки мы столкнулись с её отцом, и наш роман перестал быть тайной. Её родители не одобрили её общение со мной, а её отец мне сказал прямо: ты простой каскадёр, ничего путного из тебя не выйдет, ты не пара моей дочери. Это был слишком сильный удар по моему самолюбию. Потерпев такую сокрушительную неудачу, я едва не расплакался.
Сопротивление родителей очень сильно на неё давило. Бывало, она могла расплакаться во время свидания прямо посреди разговора. При виде её слёз я очень переживал, предлагал ей прямо сейчас вдвоём сбежать в Австралию: «Ступай домой за паспортом, и мы немедленно уедем». Но она отказывалась, говорила, что не может так поступить с родителями.
В тот период я стал часто ездить со съёмочными группами, съёмки велись в самых разных местах, и я стал обнаруживать, что меня окружает всё больше и больше соблазнов. Под словом «соблазн» я не имею в виду женский пол, просто я узнал, что за пределами школы столько всего увлекательного! Я с детства любил игры и веселье, но учась в школе китайской оперы, мы только и делали, что тренировались с утра до ночи и подвергались порке по поводу и без повода, тут уж было не до развлечений. А теперь я узнал, как интересно играть в боулинг и в бильярд, как увлекательно играть в азартные игры, как весело «зависать» с приятелями.
Тогда я и стал под различными предлогами избегать её. Обычно я ей говорил: «Я занят» или «Мне надо на работу», а сам шёл с друзьями играть в бильярд. Поначалу я звал её пойти вместе с нами, но она не любила такие места, поэтому предпочитала ждать меня дома.
Я стал вести себя очень некрасиво. Если, возвращаясь домой, я видел, что в окнах моей квартиры горит свет, я тут же разворачивался и убегал развлекаться с друзьями. По характеру я ещё оставался ребёнком и теперь вёл себя, как вырвавшийся на волю дикий конь. Мне стало неинтересно проводить время дома вместе с ней. Иногда, прогуливаясь с ней вдвоём, я ни с того ни с сего начинал с ней ссориться — для меня это было прекрасным поводом, чтобы сбежать и пойти развлекаться. А иногда я просто неожиданно исчезал, оставляя её одну посреди улицы. Естественно, она уже не могла меня отыскать. Ведь тогда ещё не изобрели мобильных телефонов, с помощью которых можно позвонить друг другу в любое время. Я прятался и наблюдал, как она после безуспешных поисков одна садилась в автобус и уезжала. Я ликовал и отправлялся играть в боулинг.