Сегодня я проделал эту нехитрую операцию при помощи олова. Получилось идеально. Главное, точно рассчитать необходимое количество металла. Верхнюю обнаженную поверхность олова я отшлифовал и получил качественный дубликат. Если эти прохиндеи придут за камнями, то они мне будут уже не нужны. Пусть забирают. Я легко сделаю слепок с моей подделки и изготовлю другую, но уже из золота.
И всё-таки что-то мистическое есть в этих камнях... Хотя, к чертям это дерьмо - я в мистику не верю.
Фрэнки принёс мой шницель и бутылку виски. Себе он поставил рваную свинину по-гавайски, шашлык в море соуса и много-много зелени. Он грузно плюхнулся рядом с Вошко и впервые за сегодня блеснул белоснежными как мел зубами. Любопытно, почему у чёрных такие белые зубы?
Зал был пуст. Чикита и мисс Стилл сидели за барной стойкой, по телевизору, бравируя в неимоверном азарте, что-то кричал Мохаммед Али.
Фрэнки и Вошко активно принялись жевать. Не пойму, что их объединяет? Пацифист-флегматик и головорез-анархист... Бывших же головорезов не бывает? Не верю, что вот так, надев приличный костюм и дорогие очки, можно отделаться от джунглей. Они же повсюду эти сраные джунгли. Куда ни глянь, везде их поганая вонь. Пацифисты, милитаристы... И все ходят толпами, что-то орут, дерутся. Мир сходит с ума. Интересно, когда правительство посылало этих людей туда умирать, неужели они не понимали, что выжившие принесут это дерьмо обратно? Америка по уши в дерьме. Америка - сраные джунгли!
Для одних - многомиллионные доходы, семизначные контракты, беззаботная жизнь во главе империи, сколоченной предками. Для других же - каторжный труд за гроши. Что? Что-то не нравится? Тогда воюй! Сдохни, задыхаясь от боли и ненависти! Дома тебя никто не ждёт. Ты больше не нужен. Ты никто!
Разочаровавшись в своей жизни, я каждый вечер скрываюсь от неё в "Джекки Стилл". Я не смотрю даже в окно. Там, на улицах Чикаго, как и везде в этой сраной стране, теперь царят сраные джунгли. И сраные люди, и машины, тоже сраные, потому что не мои. И среди всего этого дерьма - жемчужина - "Джекки Стилл", где меня понимают (здесь всех понимают)... Мисс Стилл, Фрэнки, Чикита и Вошко - чужие люди, а роднее родных. И "Мэри" - единственная шлюха, что мне по карману. Моя шлюха.
Глава 4.
Когда солнце уходит за горизонт и город покрывает тёмно-серый налёт сумерек, на мрачных улицах Чикаго с лёгким электрическим потрескиванием то тут, то там расцветают неоновые вывески. Словно красочная волна накрывает город. Загораются уличные фонари, рекламные баннеры, постепенно стихает суета утомившегося дня и на улицы высыпает уставший люд. В Чикаго всегда есть, где отдохнуть. В любое время суток вам будут рады и в дешевом кабаке, и в дорогом ресторане. Естественно, за соответствующую плату. И чем больше ты платишь, тем твой шницель сочнее. Такова жизнь. Такова Америка.
В одном из старых кварталов на окраине города среди тёмных кирпичных зданий и вечной тоски, практически напротив легендарного магазина "Шнихерсон Голд", приглушенным щелчком загорается яркое "kill". Четыре неоновые красные буквы. Первая в одном слове, три следующие в другом. Ярким пламенем горит "kill", роняя непослушные мерцающие блики на золотую вывеску Шнихерсонов. Горит, потрескивает, прогорает. И залитая кровавым заревом букв улица словно цветёт, расцветает, оживает в глазах прохожих. И хочется обязательно посетить этот "kill", выпить рюмку-другую чего-то покрепче, отпустить лёгкий сплин и вспомнить мечту, что когда-то была рядом. И каждого к "kill" ведёт своя дорога, и у каждого своя боль, своё уже мертвое время.
Ближе к полуночи капризные лампы вывески прогреваются, начинают моргать и в кромешной тьме уже спящего квартала ярким цветком расцветает полная надпись, название заведения - "Jackie Still".