Невыносимый мужчина!
— У меня нет крема, — лепечу я, хотя мне ничего так не хотелось бы, как дотронуться до его крепкого члена.
Он достает из настенного шкафчика голубой тюбик. Это смазка.
Мои глаза становятся большими.
— Что еще там есть?
Он пожимает плечами.
— Всего лишь пара игрушек, чтобы развлечься с рабынями. Хочешь испробовать?
Да, ему бы этого хотелось! Если бы в других комнатах не было камер, я бы поддалась искушению. А здесь, в туалете, мне это не кажется таким заманчивым, хотя я могу забыть об окружающей обстановке, когда вижу Джекса таким.
— Эм… Сначала нам надо позаботиться о тебе. — Я поспешно отвожу глаза от его эрекции, которая постоянно притягивает мой взгляд. Его пенис… интересный. Я имею в виду, не каждый день увидишь шрам на такой части тела. И как вены проступают под нежной кожей… Смогу ли я почувствовать их языком?
Очевидно, он ожидает от меня каких-то действий. Но я не решаюсь дрочить ему, он же может сделать это сам!
— Просто выдави гель на руку и вперед, как ты это обычно делаешь. Я буду снаружи. — Боже, это так неловко — объяснять ему, что он должен делать. Я встаю и собираюсь прошмыгнуть мимо него, но он с усмешкой сует тюбик мне в руку:
— Сделай это, док, я не могу. Я часто просыпаюсь по ночам от боли из-за стояка — это ад.
Ну да, лечится он без анестезии, а помассировать себя никак? Кроме того, у него и сейчас сильная эрекция, но не похоже, что это доставляет ему неудобство. Подлинный виновник обезврежен.
Но я ничего не говорю, потому что точно знаю, чего он хочет. И разве я не хочу того же самого?
— Тебе нужны частые эрекции, даже если поначалу станет больно, но кожа постепенно растянется, и с каждым разом будет всё лучше.
— «Частые эрекции» звучит как название терапии, и она мне подходит. — Его озорная усмешка заставляет моё сердце биться чаще. — Тогда я снова смогу наслаждаться утренним стояком.
Помоги мне, о небо…
Я прочищаю горло, наношу на руку щедрую порцию геля и снова сажусь. Почему этот тип выглядит еще привлекательнее, когда не бросает мрачные взгляды? В нём есть что-то такое, из-за чего ему невозможно отказать. Он — очаровательный пройдоха, искуситель. Не удивительно, что рабыни любят его. Мой желудок сжимается при мысли о том, как он развлекался с другими.
— Как ты раньше с этим справлялся?
— Шел отлить, после этого член обычно быстро падал.
Мы оба прыскаем от смеха, но сразу стараемся быть потише. Одной рукой я закрываю себе рот, второй держусь за живот, который оказывается перепачканным гелем. Поверить не могу, что у нас тут происходит такое лечение и, особенно, такие разговоры! Но это здорово — после долгого времени снова смеяться. Ощущение, словно меня покинуло сильнейшее напряжение.
Внезапно Джекс становится серьезным, наклоняется ко мне и приказывает низким голосом:
— Продолжай.
Я сглатываю. Его властность возбуждает меня так же, как его мягкость. В нем в любом случае всё до неприличия привлекательно.
Я растираю гель между ладонями и обхватываю член. Теплый и жесткий он пульсирует под моими пальцами.
Джекс снова упирается руками в стену и толкается бёдрами вперёд. Какая непристойная, но возбуждающая поза. Она подстегивает мою фантазию. Я могла бы повернуться к нему спиной, чтобы он взял меня сзади. Или испробовал игрушки… Внутри меня всё напрягается.
Сначала я массирую большими пальцами шрам, затем глажу ствол по всей длине. Какой же он толстый! Когда я обхватываю его, соприкоснуться друг с другом могут только большой и средний пальцы. А Джекс при этом просто стоит и наслаждается массажем. Его веки прикрыты, мышцы живота напряжены. От меня не укрывается, что он смотрит на мои груди, которые при каждом движении покачиваются.
Из головки появляется еще больше капель, Джекс с шипением втягивает воздух.
— Если ты продолжишь, я кончу.
— Как долго ты не…
— Слишком долго, — выдавливает он.
Я глубоко вдыхаю и говорю:
— Тогда кончи.
Джекс открывает глаза:
— Ты шутишь!
Ничего не отвечая, я продолжаю: массирую сильнее, сосредоточившись на налитой головке.
— Я хочу кончить на твои груди, док.
Когда я выдыхаю: «Да, сделай это», он издает рык и толкает член в мою руку в медленном, жёстком ритме. Я с трудом могу удерживать его — с такой силой двигается Джекс. Член становится ещё твёрже, Джекс запрокидывает голову, и на меня попадает первая струя его удовольствия.
Словно зачарованная, я смотрю как из головки выстреливает светлое семя и падает на мою грудь. Джекс кончает и кончает; тёплый, клейкий эякулят стекает по моим грудям на живот и далее к моему лону.