Джекс бросает на него острый взгляд:
— Только тех, кто пытается проникнуть в город.
Ситуация всё больше накаляется. Хорошо, что Джекс связан и сидит в камере — он выглядит так, словно хочет вцепиться Джулиусу в горло.
Молодой человек зло смотрит на нас обоих.
— Нет, вы отравляете их воду и присылаете смертельные медикаменты!
О чем он говорит?
— Кто отравляет воду? — спрашивает Джекс, выглядя при этом удивленным. — Ты просто хочешь увести разговор от того, что вы убили моего брата!
— Нет! Граната была не наша.
— Невероятно! — Глаза Джекса сужаются до размера щелочек. — А чья же тогда?
— Это была одна из ваших моделей. Кто-то из ваших знал, что Седрик хочет перейти на другую сторону. Это было запланировано давно, мы просто ждали подходящего момента.
— И Сед хотел взять тебя с собой, Джекс, — добавляет Соня. В ее темных глазах видна печаль.
Джекс, фыркнув, откидывается на спину.
— Ну, вот теперь я здесь. Вы знаете, кто его убил?
Джулиус качает головой:
— К сожалению, нет.
— У меня на хэндикоме есть изображение убийцы.
Глаза предводителя округляются, а затем он широко улыбается, и внезапно становится похож на ребенка, которому преподнесли подарок.
— Тогда мы должны это увидеть. — К счастью, он снова владеет собой. — И, думаю, нам будет о чем поговорить.
* * *
Поскольку хэндиком оснащен биометрическим сенсором, пользоваться им может только Джекс, поэтому полчаса спустя мы сидим в своего рода комнате для допроса: мы с Джексом рядом, а Джулиус напротив нас. Нам снова завязывали глаза, когда вели вверх по лестнице. Теоретически, мы должны уже быть на поверхности.
— Где мы? — спрашивает Джекс. Как и я, он оглядывает маленькую комнату, но в ней нет ни одного окна. Повсюду стоят большие белые матерчатые мешки, а кроме них только стол и несколько стульев.
— В нашей штаб-квартире, — отвечает Джулиус и приказывает одному из как минимум десятка охранников освободить руки Джекса. Затем охранник остается стоять позади Джекса с оружием на изготовку.
Джулиус сует Джексу в руку хэндиком, и тут же появляется изображение убийцы Седрика.
Стоило предводителю увидеть картинку, он откидывается на спинку стула и проводит рукой по лицу.
— Мы знаем его.
— Что?! — Джекс подается вперед и сжимает кулаки. — Кто он?
— Тони Грир, марионетка сенатора Фримена. Мы подозревали его, но у нас не было доказательств. Ты уверен, что именно он убил твоего брата?
— В этом нет никаких сомнений. Я видел, как он заходил в больничную палату! — Он вскакивает, но охранник, стоящий позади него, толкает его обратно на стул.
— Как мне добраться до этого ублюдка? — рычит Джекс.
Меня пугает гнев, написанный на его лице. Он мужчина, жаждущий мести. В нем так много злости. А как я повела бы себя в его ситуации? По меньшей мере, потребовала бы справедливости, но если сенат — наш оплот права! — замешан в этом деле, справедливости быть не может.
— Почему режим стал преследовать Седрика? — спрашиваю я, но Джулиус не обращает на меня внимания.
— Что он тебе рассказал? — спрашивает он Джекса.
— Не многое. Он умер до того, как успел мне довериться.
— Значит, ты действительно не знаешь, что Седрик должен был отравить воду?
— Нет! — Джекс откидывается на спинку стула, его рот открывается от удивления.
Меня также эта новость поражает, словно удар.
— Седрик получил секретное задание от сенатора Фримена. Ему следовало установить в трубах ампулы с ядом. Вероятно, лакей Фримена должен был в любом случае убить Седрика после выполнения задания. Сед подозревал это.
— И он просто пошел к вам и донес? — Джекс с фырканьем складывает руки на груди.
Даже я не могу себе это представить, потому что Воины очень преданны.
Качая головой, Джекс спрашивает:
— И чью питьевую воду он должен был отравить?
— Труба ведет в Аутленд. Раз в неделю по ней поступает свежая вода, чтобы успокоить толпу. Мы подозреваем, что сенат собирался отравить аутлендеров, прежде чем те захватят город. В конце концов, это уже произошло с Хай-Эндом и Роял-Сити.
— Марк догадался об этом! — вклиниваюсь я.
Джулиус наклоняет голову и впервые с тех пор, что мы здесь сидим, смотрит на меня:
— Кто такой Марк?
— Союзник. — Вот черт, я ни в коем случае не хотела вмешивать его в это дело. К счастью, Джекс задает вопрос: