Рыдая, я бросаюсь в его объятия, и мне наплевать, что я вся перемажусь в крови.
— Ты вернулся.
Он целует меня в ухо и бормочет:
— Я же обещал тебе.
— Ты ранен. Насколько серьезно? — От страха и облечения по моему лицу текут слезы, от выброса адреналина меня бросает в пот.
«Спокойно, Сэм, — уговариваю я себя. — Сначала осмотри его».
Тяжело дыша, Джекс делает шаг назад, прижимая руку к плечу.
— Одна чертова граната сработала раньше времени, но я подорвал весь ангар. Ба-бах — вот это было шуму!
— Что у тебя там? — Я убираю его руку и вижу, что он перевязал плечо куском ткани.
Затем я исследую рваную рану на голове.
— Как это случилось?
— Я бежал по одной чертовой трубе, и на мгновение был ослеплен. Мои братья внезапно оказались повсюду и стали бросать светошумовые гранаты. У меня до сих пор в ушах звенит.
И как только ему удалось убежать?
— Похоже, ты побывал в аду.
— Я действительно думал, что не смогу вернуться. Только мысли о тебе, заставляли меня идти вперед.
Он вернулся из-за меня… Я сглатываю гигантский ком в горле.
— Тебе срочно нужно в больницу! — Я прошу стражей о помощи, и они поддерживают Джекса с двух сторон. Он ковыляет, сжав челюсти, но его взгляд всё время направлен на меня, и мне тоже приходится постоянно смотреть на него, потому что я не могу поверить, что он действительно здесь.
Когда мы входим в пирамиду, нас встречает мэр Форстер:
— Господи, что произошло?
— Задание выполнено. — Джекс протягивает ему винтовку, и его колени подгибаются. Очевидно, он потерял много крови.
В памяти всплывают ужасные картины, как их с Седриком привезли в больницу в прошлый раз. О боже, я не хочу его терять!
— Мне нужны капельницы! — кричу я санитарам, которые вбегают в зал. — И доктор Никсон!
— Сэм… — Джекс цепляется за стражей, которые с трудом удерживают его вес. — Я просто очень устал, в остальном со мной всё в порядке.
— Это всё еще решаю я!
Его кладут на носилки, и мы на лифте поднимаемся на пятый этаж. Доктор Никсон уже ждет нас.
— Насколько он плох?
— Травма головы, сквозное ранение плеча и многочисленные осколочные ранения — это всё, что мне известно.
Мы снимаем с Джекса одежду, и, к счастью, не обнаруживаем под ней слишком серьезных повреждений. Защитный жилет удержал бόльшую часть осколков, только на бедрах осталось несколько крупных порезов.
Когда Джекс лежит на операционном столе, я ставлю ему обезболивающий укол и глажу его по слипшимся волосам. Засыпая, он улыбается мне:
— Я начинаю привыкать к тому, что ты штопаешь меня. — Его веки опускаются, и он засыпает. Мы с доктором Никсоном можем начинать нашу работу.
* * *
— Эта ситуация кажется мне немного знакомой, — слышу я голос Джекса и чувствую, как кто-то гладит меня по щеке.
Не открывая глаз, я нащупываю пальцы и сжимаю их.
Мужские руки.
Джекс!
Я сажусь прямо и потягиваюсь, а он улыбается мне. Должно быть, я заснула у его кровати.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, но кое-что не так, — морщится он, и мое сердце замирает.
— Что с тобой? — Я тут же вскакиваю со стула.
Джекс хитро улыбается и поднимает руку:
— Ложись ко мне.
Под одеялом он голый и покрытый засохшей кровью. Я тоже выгляжу не лучше, но это не имеет значения. Я снимаю халат и забираюсь к нему в постель. Счастливая я укладываюсь на сгиб его локтя. Операция прошла успешно, бόльшую часть порезов я смогла спаять лазером, глубокие раны зашил доктор Никсон. Через несколько дней Джекс будет как новенький. Ему действительно очень повезло. Мне очень повезло.
С чувством облегчения я закрываю глаза.
— Ты снова подтвердил свое прозвище. — Джекс Непобедимый.
— Надо придумать прозвище и для тебя, — говорит он. — Как насчет Лазерная леди?
— Звучит глупо.
— Твое прозвище не должно звучать лучше, чем мое.
Усмехаясь, я целую его в поросшую щетиной щеку:
— Я что-нибудь придумаю.
Какое-то время мы лежим рядом, переплетя пальцы, и смотрим в окно. Солнце стоит высоко, в воздухе висит марево, но здесь, внутри, приятная прохлада. Кондиционер работает, и у Джекса отдельная палата. Ну да, она чуть больше тюремной камеры, но для больницы это настоящая роскошь.
Хотя я всё еще утомлена, я чувствую себя прекрасно. Джекс здесь.
— Тебя не было так долго, я уже думала, ты не вернешься.
Он поворачивается ко мне и притягивает меня к себе. Я упираюсь лбом ему в грудь. Одеяло сползло, поэтому я вижу его живот. Я вывожу круги вокруг его пупка, и Джекс бормочет: