— Нет! Пожалуйста, нет!
Он вытаскивает меня из ванны, так что я ударяюсь коленом о ее край. Через ногу проходит резкая боль, но это всего лишь ноет задетый нерв. Мое сердце жестко бьется о грудную клетку. Что он собирается сделать? Джекс хватает меня за руку, берет с полки большое полотенце и толкает меня за дверь.
— Нет, пожалуйста! — Я хочу убежать от него, но он ловит меня сзади и обхватывает рукой мой живот. Я дрыгаю ногами, но он просто поднимает меня выше. Я ожидаю, что он бросит меня на кровать, но вместо этого он несет меня к двери в туалет.
— Не могу больше ждать, я должен сделать это прямо сейчас! — рычит он и при этом смотрит прямо в камеру над нашими головами. — Но без вас. Я хочу насладиться моей малышкой один.
В туалете? Он серьезно?
— Пожалуйста, Джекс, я сделаю, что ты захочешь, только не делай мне больно! — Я плачу и молюсь за свою жизнь, мне едва хватает сил говорить, настолько сильно парализует меня страх. Я вишу в его хватке и позволяю ему затолкать меня в комнатушку.
Джекс захлопывает дверь и прижимает меня своим обнаженным, горячим телом к холодной стене. Здесь темно, он не включает свет. Он не хочет видеть, что будет со мной делать?
Вода из ванны смешивается с моим потом, я вдруг начинаю дрожать, мои зубы стучат друг о друга.
— Пожалуйста, не… — Я оседаю в темноту, но Джекс продолжает держать меня в своей железной хватке. — Я не убивала его, Джексон, ты должен мне…
Он закрывает мне рот рукой, в панике я пытаюсь сделать глоток воздуха. Он хочет задушить меня!
Но вместо этого он шепчет мне прямо в ухо:
— Тсс. Я знаю.
Я замираю, слышу только его дыхание и бег моей крови. Мне послышалось?
— Не бойся меня, я ничего тебе не сделаю, док. — Он медленно убирает руку от моего рта. — Мне нужна только информация.
Док?
Его хватка ослабевает, Джекс заворачивает меня в полотенце и снова прижимает мое дрожащее тело к себе.
В чем дело? Я сплю? В его голосе больше нет раздражения, и он нежно гладит мою руку.
Мой голос срывается.
— Но ты только что… — Я очень хорошо помню, как он сорвал «одежду» с моего тела и как смотрел на меня в туалете.
— Это была всего лишь игра, чтобы никто ничего не заподозрил.
А его ступня у меня между ног тоже была игрой? Но этого никто не видел.
— Ты мог хотя бы в туалет отпустить меня одну.
— Я боялся, что ты что-нибудь с собой сделаешь.
Он беспокоится за меня? Какую игру он ведет? Я растеряна, мой разум не может осознать такую перемену.
Джекс тянет меня за собой, и внезапно я оказываюсь у него на коленях. Он сидит на унитазе.
— А кроме того, так я мог незаметно осмотреть эту комнату, — шепчет он. Его теплое дыхание гладит мою шею и я чувствую покалывание. — Я не нашел ни камер, ни микрофонов. Да и директор шоу пообещал нам, что нас не будут снимать в туалете.
Это всего лишь слова! Я видела, как Джекс смотрел на меня. Я глубоко дышу, чтобы успокоиться. Мой пульс всё еще сто восемьдесят5.
— Тогда почему ты не включаешь свет? — Интересно, здесь есть зеркало? Думаю, нет. Потому что за зеркалом прекрасно можно спрятать камеру. Он молчит секунд десять, затем отвечает:
— Ты больше не должна меня бояться. Я видел, как ты смотрела на меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты видишь то, что видят во мне все остальные: монстра, убийцу. Мои шрамы пугают тебя.
— Это не так. Я врач. Твои шрамы меня не волнуют.
Он сильнее прижимает меня к своей груди.
— Ну, значит ты видишь во мне только убийцу.
— Конечно я думала, что ты хочешь меня убить, в конце концов это твоя работа, — шиплю я. — Откуда мне было знать, что ты разыгрываешь передо мной спектакль? — Я спасаю жизни, он отнимает их. Могу ли я доверять такому человеку?
— А если бы я не был Воином, ты хотела бы меня?
Его прямой вопрос шокирует, мое сердце делает скачок.
— Что? — выдыхаю я, хотя правильно его поняла. Это что, официальное заигрывание? Здесь, в комнатах удовольствия?
Сцена в ванной еще яснее встает перед глазами, мой клитор дергается, когда я думаю о том, где была его нога.
Хотела бы я его, если бы он был обычным горожанином? Кроме его тела я ничего о нем не знаю.
Джекс откашливается.
— Забудь. Что произошло тогда в больнице? Почему тебя осудили?
Фух, сменил тему.
— Ты же знаешь это. Все знают.
— Я хочу услышать твою версию. Но сначала ты должна закричать.
— Что?
— Помни о шоу.
Я почти забыла о нем! Здесь, в темноте, с Джексом, на его большом, сильном теле, он обнажен, а я прикрыта лишь полотенцем… Но там, снаружи, поджидает свора перед экранами. Все думают, что Джекс сейчас делает со мной ужасные вещи.