— Ты запомнил тот день? — спрашиваю я.
Он кивает и грустно смотрит на меня:
— Тот день я не забуду никогда. Ты знаешь точное время?
— Это случилось в 14:35, — говорит Джекс через плечо.
Марк снова что-то набирает и испускает тихое ругательство:
— Черт, резервной копии тоже нет — они удалили всё.
— Твою мать, — рычит Джекс.
Мой желудок сжимается. Все усилия, риск — всё зря? Спина под тяжелым рюкзаком и подмышки покрываются пóтом.
Джекс подходит к нам, его лицо перекошено от гнева.
— Должна быть какая-то возможность узнать, кто убил моего брата. Этот мужчина вошел в больницу. Есть видео из зоны входа?
Марк кивает.
— Вы сможете узнать этого человека?
— Думаю, да, — отвечает Джекс. — Такая нелепая эспаньолка есть не у каждого.
На экране появляется изображение стойки регистрации. Молодая женщина сидит за ней и принимает посетителей. На заднем плане видна входная дверь. Марк отматывает видео назад, пока Джекс не говорит: «Стоп».
— Это он! — Джекс указывает на высокого темноволосого мужчину, входящего в дверь. На короткое время он поворачивает лицо к камере, и я могу разглядеть эспаньолку. Ему от тридцати до сорока лет, на нем белый халат.
Мое сердце замирает.
— Это не врач! Я никогда его не видела.
— Я тоже не видел. — Марк проводит тыльной стороной кисти по лбу. — Как я не догадался посмотреть это видео? Я бы тоже понял, что мужчина не относится к персоналу.
— Стало быть, вы не такой уж и умный, — бормочет Джекс позади меня. Я слышу каждое слово, Марк, к счастью — нет.
— Что вы сказали?
— Не могли бы вы переслать мне фото этого типа на хэндиком? — Джекс указывает на маленький компьютер на запястье.
Марк кивает, и не проходит десяти секунд, как над «часами» Джекса парит трехмерное изображение убийцы Седрика.
Марк снова что-то печатает как сумасшедший на своем планшете.
Джекс берет меня за руку и толкает к двери.
— Надо уходить. Я получил, что хотел…
— Минуточку… Когда еще у меня будет такая возможность…
По-видимому, Марк пересылает еще какие-то данные.
Джекс оттаскивает его от ящика, передача данных прерывается.
— Мы уходим.
— Сейчас!
— Нет, прямо сейчас! Что еще вы надеетесь найти?
— Снаружи что-то происходит. Сообщение между двумя городами-побратимами уже несколько недель прервано, полеты шаттлов отменены.
— Почему?
— Понятия не имею, я как раз собирался это разузнать. Я связался с доктором Нассау из Роял-Сити. Мы вместе писали одну исследовательскую работу, и он собирался прилететь ко мне с визитом. Сенат утверждает, что неисправен спутник, поэтому не работает навигационная система шаттлов, но я в это не верю. Я смог перехватить радиограмму снаружи, правда она была едва понятной, но мне кажется, города были захвачены людьми из Аутленда.
Я шумно втягиваю воздух.
— О боже, снаружи идет война, а мы ничего об этом не знаем?
— Возможно, даже повстанцы знают больше, — раздраженно говорит Джекс, — но нам действительно пора уходить!
Марк поспешно собирает свои вещи, и мы снова спускаемся в канализацию. Джекс запечатывает дверь. Затем он поворачивается к Марку.
— Я выведу вас на Мол-стрит, там есть лестница, ведущая прямо в общественный туалет — вы можете появиться незаметно.
Марк кивает.
— Спасибо.
— Я должен благодарить вас, мистер Ламонт, — говорит Джекс. — Я стал на шаг ближе к убийце моего брата.
* * *
Мы несколько минут идем в темноте, и я удивляюсь, каким образом Джекс может без света видеть дорогу. Внезапно он хватает Марка за воротник и прижимает к стене.
У Марка из рук выскальзывает фонарик, и я слышу, как Марк задыхается.
— Джекс, что ты делаешь? — Мое сердце бешено бьется, у меня и так уже передозировка напряжения. Я быстро поднимаю фонарик и направляю свет на мужчин. Джекс щурится и с подозрением смотрит на Марка, чье лицо уже стало малиновым. Он в панике хватает ртом воздух и цепляется за руку Джекса.
— Отпусти, ты же убьешь его! — Я кладу ладонь ему на руку и чувствую жесткие мышцы. До моего сознания снова доходит, что Джекс — машина для убийства. Всё его тело предназначено для этого.
Он медленно ослабляет хватку, и Марк лихорадочно старается отдышаться.
— Вы с ума сошли? Я вам помогаю, а вы хотите меня убить, так что ли?
— Я не доверяю вам, — рычит Джекс.
— Пожалуйста, отпусти его, — умоляю я, всхлипывая.
— Если он сдаст нас, здесь уже через минуту будет толпа Воинов, и у нас не останется ни единого шанса скрыться.
Я могу понять его и его страхи и высоко ценю, что он хочет защитить мою жизнь, но Марк достаточно часто доказывал, что он на моей стороне.
— Он не предаст нас, — отвечаю я дрожащим голосом. — Совершенно точно нет.
Марк пытается отодрать от себя руку Джекса, но тот всё еще не отпускает его.
— Кто может гарантировать, что он не сдаст нас?
— Я даю слово! — Взгляд Марка отчаянно блуждает между мной и Джексом. На его лбу капли пота. — Кроме того, я и сам уже влип, помогая вам.
— И почему вы это сделали? — шипит Джекс. — Очень интересно было бы узнать.
— Потому что Саманта очень дорога мне, и я давно уже не одобряю действия правительства. — Его напряженное лицо выражает отвращение, гнев и разочарование. — Я врач, и мне не нравится, как они унижают достоинство заключенных. Мне это отвратительно.
«Мои слова», — думаю я, и знаю, что мы действительно можем доверять Марку. Полагаясь на сказанное им. Много ли людей там наверху, которые думают так же, как мы?
Наконец Джекс отпускает его.
— Попытаешься нас обмануть, и станешь первым, кому я сверну шею.
— Хватит, Джекс! — говорю я сердито и обнимаю Марка. Может быть, мы видимся в последний раз. — Спасибо за всё, Марк!
— Я желаю тебе всего хорошего, Саманта, — шепчет он мне на ухо. — Не давай себя в обиду этому грубияну.
— Он только хочет меня защитить. Я видела, каким он может быть мягким. — Джексу явно не нравится, что мы шепчемся, и он говорит грозно:
— Нам надо идти, Сэм.
Но мы с Марком игнорируем его. Джексу следует понять, что он не должен вести себя как дикарь.
— Если тебе снова понадобится моя помощь, ты в любой момент можешь прийти ко мне, — говорит Марк, не глядя на Джекса. — Если аутлендеры действительно устроили заговор против горожан, здесь тоже скоро начнется война.
— Джекс защитит меня, я уверена. — Я целую Марка в гладко выбритые щеки, шепчу ему еще одно «спасибо» и отстраняюсь.
Он пальцем указывает на Джекса:
— Заботься о ней как следует, Воин! А теперь выведи меня отсюда.
Джекс разворачивается, бормоча себе под нос что-то похожее на грязное ругательство, и я со вздохом следую за ними.
Мужчины…
Но слова Марка пугают меня. Война? Надеюсь, до этого никогда не дойдет…
Глава 6. Под землей
— Что теперь будем делать? — спрашиваю я, после того как мы вывели Марка на поверхность и снова идем по канализации. Джекс забрал фонарик и выключил его. Он крепко держит меня, потому что я вообще ничего не вижу. По крайней мере, его большая рука вселяет в меня уверенность.
— Будем искать повстанцев. Может быть, найдем по заданным на сетке координатам. Седа связывало с ними больше, чем он рассказал мне, поэтому я должен разузнать подробнее именно у них.
— Они убьют тебя! — Я всё еще злюсь на Джекса за то, как он обращался с Марком, но не хочу, чтобы он сломя голову несся к своей погибели. — Ты — Воин, это поймет даже слепой, а повстанцы ненавидят вас.
— У меня нет выбора. Тебе, скорее всего, они ничего не сделают, ты по-прежнему одна из отверженных, но я не хочу полагаться на это. Поэтому прежде, чем мы достигнем нужного квадрата, я отведу тебя в тоннель, который ведет наверх, и дам код для разблокирования.