Джекс издает стон, и я закрываю ему рот рукой:
— Т-с-с, ты всех разбудишь.
Не открывая глаз, он облизывает мои пальцы. Я тут же отдергиваю руку и вижу довольную улыбку.
— Пусть все слышат, что я тебя трахаю.
— Ты меня? — Я провокационно кручу бедрами, чтобы насладиться чувством наполненности. — Вообще-то, я одна делаю всю раб…
Он делает толчок и проникает в меня еще глубже. Там он касается точки, которая очень быстро приводит меня на вершину. А когда Джекс начинает мять мои груди, я больше не могу сдерживать оргазм. Пульсация волнами расходится по моему телу и заставляет меня видеть звездочки в темноте.
Мышцы влагалища сокращаются, сжимая член, и с громким стоном Джекс тоже кончает. Его тело дрожит, грудь покрывается гусиной кожей. Он откидывает голову, так что выделяется гортань. При этом он удерживает мои бедра, чтобы можно было проникнуть в меня глубоко.
Он издает тихое рычание и расслабляется. Я чувствую, как постепенно член во мне становится мягче, и соскальзываю с него, устраиваясь рядом с Джексом.
— Всё отлично функционирует, — говорю я, переводя дыхание, и улыбаюсь. Джекс и без афродизиака хочет меня, да еще как. Это был быстрый, но хороший секс.
Сейчас слишком рано, нам надо еще немного поспать. Я закрываю глаза, наслаждаясь остатками мягкой пульсации, которая всё еще проходит через лоно. Если бы я не была такой уставшей, и Джекс был полон сил, я захотела бы повторить.
— Ты на самом деле считаешь меня привлекательной? — спрашиваю я тихо, когда мое упоение проходит. Я, прищурившись, смотрю на Джекса, а мои щеки горят. Я всё еще помню о Соне, хотя это я — та, с кем Джекс спит. Ревность — ужасное чувство.
Он поворачивается ко мне и подпирает голову рукой.
— Я никогда еще не видел настолько сексуальной женщины, как ты. У тебя потрясающее тело, ты умная, и ты спасла меня.
— Думаю, у тебя эффект Найтингейл, — говорю я с усмешкой.
Джекс поднимает брови:
— Что это?
— Это когда пациент влюбляется во врача. А может, наоборот. — Я уже не помню точно, я читала об этом когда-то давно в одном старом медицинском справочнике.
Я тут же прикусываю язык. Что я такое говорю? Мне не хотелось бы, чтобы он узнал о моих подлинных чувствах, потому что я не хочу разочаровываться.
Лицо Джекса становится серьезным.
— Ты влюбилась в меня?
Затаив дыхание, я киваю. Призналась. Зачем продолжать обманывать себя и его?
— Сэм… — мучительно выдыхает он и сжимает челюсти. Он отводит взгляд и явно пытается подобрать слова, потому что на его щеке дергается мускул.
Когда я уже перестаю ждать продолжения, он говорит:
— Я могу дать тебе только секс и защиту, даже если это не всё, чего ты хотела бы. Я не помню, что такое любовь и как ее чувствуешь. Я могу любить тебя членом, но не сердцем.
Не смотря на то, что я ожидала такого ответа, его слова причиняют мне бóльшую боль, чем я думала. Я с трудом сдерживаю слезы.
Может быть, он заполняет сексом пустоту? Каждый человек ищет кого-то, с кем он сможет поделиться переживаниями, с кем ему будет приятно и весело.
— Всё в порядке, — отвечаю я хрипло и пытаюсь улыбнуться. — Я принимаю тебя таким, какой ты есть. — Я не смогу изменить Воина, даже если в глубине души на это надеюсь.
Он опускает глаза и хватает мою руку. Хочет сказать что-то еще? Мое сердце пропускает удар.
Внезапно у входа начинается суматоха, я вздрагиваю и подтягиваю повыше к груди одеяло.
— Что там происходит?
Джекс уже готов запрыгнуть в штаны и схватить винтовку, когда наша импровизированная дверь открывается.
К нам врывается Джулиус.
— У меня есть хорошая и очень плохая новость для вас, — говорит он, тяжело дыша.
— Сначала плохую! — Джекс мрачно смотрит на него.
— Наши шпионы сообщили, что пропал Воин. Все подразделения на задании. Они ищут вас.
— Черт, но этого следовало ожидать, — рычит Джекс.
Я шумно сглатываю. Всё только из-за меня.
— А хорошая? — осторожно спрашиваю я.
— Тоннель готов, — отвечает Джулиус мне и снова обращается к Джексу: — Как хорошо ты знаешь своих бывших братьев по оружию? Может быть, есть те, кого мы могли бы переманить на свою сторону?
Джекс медленно мотает головой:
— Никто не приходит на ум.
Да и почему они должны переходить на другую сторону? Воины не испытывают нужды ни в чем, они хорошо зарабатывают, их любят и уважают… Зачем им отказываться от такой жизни? Хотя солдатам приходится тяжело сражаться, рискуя своей жизнью, но сражения и последующее удовлетворение, — от аплодисментов толпы и исполнения плотских желаний, — похоже, действует как наркотик. Поверят ли они нам, если мы расскажем им правду? О том, что они работают на продажных людей, которые лишь пользуются ими.
Люди в Аутленде свободны, а действительно заключенные — жители автономных городов. Им приходится подчиняться строгому правительству, которое использует их в корыстных целях, считая ничтожными и глупыми, только ради того, чтобы верхушка общества могла жить в роскоши. Правительству хорошо удается держать под контролем относительно немногочисленное население автономных городов, а миллионы людей снаружи — нет.
Джулиус проводит рукой сквозь свои светлые волосы, и внезапно начинает казаться значительно старше. На лице заметны морщины от тревог.
— Мы должны немедленно эвакуировать всех через тоннель.
Джекс кивает.
— Присмотри, чтобы Сэм благополучно вышла, я отвлеку Воинов.
— Ты один? — Мое сердце делает скачок. — Это же самоубийство!
— Здесь внизу я ориентируюсь так же хорошо, как мои браться по оружию. Кроме того, они больше не могут меня обнаружить, а я их могу. — Он нажимает на хэндиком. — Как только вы все выйдете, я поднимусь на поверхность и убью сенатора и его шавку.
— Хорошо. — Джулиус по-дружески хлопает его по плечу. — Собираемся через пять минут у озера, — говорит он и уходит.
— Ты хочешь отомстить… сейчас? — Я едва могу дышать.
— Сейчас лучшее время. Все Воины заняты. И кто догадается искать меня в городе? — В его глазах едва ли не безумный блеск.
Я торопливо одеваюсь и запихиваю наше нехитрое имущество в рюкзак, а Джекс надевает защитный жилет и вешает на плечо винтовку.
Я знаю, что не могу его удержать, и это почти разрывает меня на части. Уже у двери Джекс поворачивается и серьезно смотрит на меня:
— Увидимся на другой стороне.
Я бросаю рюкзак на пол и обнимаю Джекса.
— Будь осторожен.
Он мягко прижимает меня к себе. Так приятно чувствовать его. Я не хочу его потерять.
Я поспешно смахиваю слезы и смотрю на него:
— Поцелуешь меня на прощание?
— Я вернусь, — шепчет он мне в щеку.
Я вздыхаю и провожу рукой по его волосам:
— Ты не можешь этого знать. А может, со мной случится что-то…
Внезапно он прижимается ртом к моим губам. Его горячий поцелуй становится сюрпризом и угрожает обжечь мою кожу. Так же быстро поцелуй прекращается.
Джекс отпускает меня, шепчет: «До скорой встречи», и уходит. Он оставляет меня одну в нашей холодной комнате, в которой я только что его любила.
Я знаю, что он один из лучших, но он не бессмертен, и еще не восстановился полностью, и это пугает меня.
Глава 8. Враги и друзья
Я впервые вижу вход в тоннель. Он спрятан за подвижной бетонной стеной, которую можно открыть, словно дверь. Гениальный камуфляж!
— Пока Воины не обнаружат потайную дверь, мы можем пользоваться тоннелем, — тихо говорит Джулиус, подзывая рукой женщин, детей и мужчин.