— В общем, я заложил специальные гранаты с дистанционным взрывателем в каждый самолет. Это были три самолета вертикального взлета с ракетными установками и бомбами. Они легко стерли бы Резур с лица Земли. Бомбы еще не были заряжены, иначе на воздух взлетел бы не только ангар, но и половина купола.
Мое воображение рисует картину, как поднимается крыша ангара.
— Ну уж теперь-то ты точно привлек к себе внимание.
Джекс кивает.
— К сожалению, одна из гранат взорвалась слишком рано — еще до того, как я успел выйти из ангара. Очевидно, купание в озере не пошло гранатам на пользу. Я оставил по-настоящему кровавый след, чтобы Воины могли меня выследить.
Он говорит о смертельной опасности, как о чем-то пустяковом. Но я думаю, что он скрывает свой страх. Мышца на его щеке дергается, лицо напряжено. Он знает, что смерть снова была чертовски близка.
Я слушаю его рассказ о том, как под землей он внезапно был окружен, ранен, и солдаты бросали в него светошумовые гранаты.
— Это был мой шанс — убежать через патрубок, пока они отступили в укрытие. И когда я более или менее остановил чертово кровотечение, я дождался, пока воздух очистится и ушел через тоннель.
В его рассказе всё выглядит таким простым, но я знаю, насколько он был близок к смерти. Я прижимаюсь к нему и наслаждаюсь тем, что он рядом и его руки гладят мою спину.
— Я действительно важнее для тебя, чем всё остальное? — спрашиваю я с замиранием сердца. Я никогда не забуду эти его слова.
— Ты обратила на это внимание, — отвечает он шутливо.
— Конечно. Женщинам нравится слышать такие вещи.
— Думаю, есть еще кое-что, что ты с удовольствием услышала бы… — Я вздрагиваю, когда раздается стук в дверь. Всегда в неподходящий момент!
Соня просовывает голову в приоткрытую дверь:
— Как ты, Джекс?
Он тянет меня к себе так сильно, что я частично падаю на него.
— Я никогда не чувствовал себя лучше.
— Хорошо, потому что у нас есть сюрприз! — Соня открывает дверь полностью. В коридоре толпятся люди с ведрами. — Мы решили, что наш герой заслужил ванну, и притом со свежей водой. Наша старая команда и несколько граждан Резура притащили ведра. Куда налить воду?
Джекс усмехается:
— Я так дерьмово выгляжу?
Соня, смеясь, кивает.
— Мы-то знаем, кто скрывается под коркой грязи, но жителей Резура лучше не шокировать. Они готовят на сегодняшний вечер праздник.
Джекс поднимает брови:
— Для меня?
Даже я с трудом могу в это поверить. Это же замечательно! Кажется, они простили Джекса.
— Да, для тебя, так что мойся, герой. — Соня улыбается во весь рот. — Так куда нести воду?
Мне на ум приходит только большая ванна в соседней комнате, которая, вообще-то, задумана для принятия родов. А поскольку раньше чистая вода была недоступна, в комнате сделали склад.
— Идите за мной, — говорю я людям, а Джексу велю лежать, пока всё не будет готово.
Ему действительно срочно нужна ванна.
Вместе с Соней и парой помощников мы освобождаем ванну от перевязочных материалов, отмываем от пыли и наливаем в нее воду. Часть ведер наполнены холодной водой, часть — горячей. Какая роскошь! А ведь когда-то я завидовала Джексу из-за его ванны, хотя у меня был паровой душ. Здесь, в Резуре, мыться в чистой воде — настоящая редкость, и у меня всегда нехорошее чувство, когда я моюсь водой из загрязненного озера. Может быть, Джекс позволит мне залезть в ванну вместе с ним. О, я даже не буду его об этом спрашивать, просто сделаю это. Ему, определено, понравится.
* * *
Полчаса спустя мы сидим в теплой воде, и Джекс расслабленно откидывается на спинку:
— Классная ванна, очень удобная. Смотри, я даже могу вытянуть ноги.
Он с ухмылкой раздвигает ноги и оказывается лежащим передо мной в очень провокационной позе. Естественно, как всегда, он ничуть не смущается.
После того, как я немного обтерла Джекса влажной тряпкой, я опускаюсь ему между бедер и теперь уже оттираю грязь со страстной самоотверженностью. Только мне надо с осторожностью относится к ранам. Это напоминает мне о том дне, когда Джекс, ещё будучи Воином, вернулся с дежурства и выбрал меня своей рабыней. Но в этот раз за нами не следят камеры, и никто не заставляет меня это делать.
Я нежно протираю ему губкой лицо.
— Ты свободен. По-настоящему свободен. Что ты теперь будешь делать?
Джекс крепко берет меня за руку и тянет на себя.
— То, чему меня учили: бороться, но за обе стороны. Чтобы люди из Уайт-Сити узнали, что здесь происходит, и чтобы жители Аутленда получили чистую питьевую воду и медицинскую помощь. И еще нам нужна недостающая часть для установки по очистке питьевой воды.
У меня в груди разливается тепло.
— Ты Воин с сердцем.
— Без сердца я ведь не смог бы жить.
— Я не имею в виду анатомию. — Судя по его улыбке, он это знает. — Вспомни о Джимми.
Джекс чешет голову.
— Это было другое.
— Нет, не другое. В тебе всегда было хорошее начало.
— Ты обнажила его.
— Ага, то есть теперь я виновата? — говорю я с улыбкой и целую его, ощущая у себя между ног, как член становится твердым. Я сижу на Джексе с раздвинутыми ногами, и если он в конце концов не вставит член в меня, я сделаю это сама. Но он не выказывает намерения, а только мечтательно смотрит на меня.
— Когда я проснулся после операции и увидел свою прекрасную спасительницу спящей рядом со мной на койке, я влюбился.
Я задерживаю дыхание. Что он только что сказал? Я не ослышалась? У меня начинает кружиться голова, словно мы едем на монорельсе. Мои ногти впиваются в его плечи.
Конечно я чувствовала, что он испытывает ко мне большее и всегда надеялась, что он об этом скажет, и всё равно сейчас не могу в это поверить.
Я сглатываю, мое сердце колотится.
— А ты думал, что не можешь любить.
— Гм, теперь я знаю, что означает это тянущее чувство в груди. Сначала я принимал его за вожделение, и оттого хотел владеть тобой, как рабыней удовольствия. И я ни с кем не хотел тебя делить. Но когда Блэр едва не убил тебя, я осознал, что мог тебя потерять, я понял, что чувствую к тебе нечто большее. Это похоже на чувства к Седрику, а он единственный, кого я любил. Только чувства к тебе намного сильнее. — Он мнет мои ягодицы и трется эрекцией по половым губам. — Сперва это меня шокировало, и мне потребовалось немного времени, чтобы всё осмыслить.
Я нежно убираю ему волосы со лба и рассматриваю его серьезное лицо, сияющие голубые глаза, крошечный бледный шрам на носу.
— Это что сейчас, Воин изливает мне душу?
Джекс прочищает горло и крепче сжимает пальцами мои ягодицы.
— Черт, да, и я сделаю это только один раз, так что слушай внимательно, Сэм. Хочешь быть моей спутницей жизни?
Наши взгляды сливаются. Ущипните меня кто-нибудь.
— Почему ты не спросил меня об этом перед тем, как ушел?
— Я не хотел, чтобы тебе было еще тяжелее, если я не вернусь. — Он нервно чешет бровь, затем щелкает пальцами по воде. — Так как, хочешь? Я знаю, что ты боишься за меня, когда мне надо идти на задание, но, может быть, когда-нибудь ты сможешь к этому привыкнуть? — Он избегает смотреть на меня и нервно трет мое бедро.
Я хватаю его руку, чтобы остановить ее.
— Я никогда не смогу к этому привыкнуть.
Он вздергивает подбородок, взгляд вспыхивает, будто Джекс боится, что я скажу «нет».
Он на самом деле любит меня.
Я задыхаюсь от радости и, совершенно точно, исключительно глупо улыбаюсь, когда кричу: «Да, черт побери, я хочу!» и покрываю его лицо поцелуями.
Джекс обнимает меня так крепко, что я едва могу дышать.
— Ты сейчас по-настоящему напугала меня, док. — Его член жестче давит на мои половые губы.
— Я могу нагнать страху на моего Воина? — Я провокационно трусь об его эрекцию. — Я такая маленькая и невинная, что я могу сделать?