— Для твоего журнала? Лорен кивает.
— Ты уверена, что со мной захотят сотрудничать?
Она снова кивает. А я уже представляю себе, как открываю журнал и вижу заголовок со своим именем, напечатанный большими буквами. Это оказывает желаемый эффект: я чувствую, что мне есть к чему стремиться.
— Не волнуйся. Я знаю, что ты сможешь это сделать. Сейчас, — она берет телефонную книгу, — я позвоню в английское издание «Космополитен», и ты предложишь им свою историю об Интернет-романах. Без купюр. Со всеми кровавыми подробностями.
— А вдруг они подадут на меня в суд?
— Можно подумать, этот ублюдок и его сука читают английский «Космополитен», — фыркает Лорен. — Если тебя это так беспокоит, просто измени имена. Джей-Джей, не волнуйся о деньгах. Ты можешь работать здесь, писать статьи для разных газет и журналов и отсылать в Лондон. Подумай, ты же в Лос-Анджелесе. Здесь живут все звезды. Тебе просто надо выйти на улицу и договориться об интервью. Проще простого!
От ее слов мне становится лучше. Намного лучше.
— А пока ты не работаешь, — да и не думаю, что ты будешь занята весь день, когда найдешь работу, — давай веселиться! Забудь обо всем. Мы с тобой — две замечательные английские незамужние девчонки, весь мир у наших ног!
— Да, — я поднимаю кружку, — весь мир у наших ног! Я бы выпила за это.
— Так давай выпьем, — предлагает Лорен. — Начнем сегодня вечером.
— Что начнем?
— Веселиться.
— Ты что, не встречаешься с Биллом-Озабоченным-Барменом?
— Я все отменю! Устроим девичник.
— Лорен, — я качаю головой, не в силах поверить, что она такая замечательная. — Не надо ничего отменять. Честно говоря, я совсем измучилась. Мне хочется просто остаться дома, лечь на диван и смотреть телевизор.
— Хорошо, — говорит Лорен. — Останемся дома, ляжем на диван и будем смотреть телевизор.
— Нет, — я решаю настоять на своем. — Я знаю, как тебе нравится Билл. И не позволю тебе отменить свидание! Лорен, сегодня мне хочется побыть в одиночестве, — наглая ложь, но я не собираюсь испортить ей вечер.
— Ты уверена? — с сомнением спрашивает Лорен, но она явно довольна, что я отпускаю ее.
— На сто процентов, — отвечаю я.
— Отлично. В холодильнике полно еды. Чувствуй себя как дома. Я быстренько в душ, а потом хочешь, налью тебе горячую ванну?
— С удовольствием, — я тут же вспоминаю, как в последний раз принимала ванну вместе с Брэдом и чем это закончилось, но усилием воли отгоняю эту мысль.
Перед уходом Лорен выставляет передо мной целую батарею флакончиков, бутылочек и тюбиков.
— Мои любимые, — произносит она, — не обижай их, — посылает мне воздушный поцелуй и исчезает.
Я снимаю крышечку с каждого флакончика и нюхаю. Изучаю надписи на упаковке, которые обещают чудеса: гладкую кожу, густые волосы, подтянутое тело. Выбираю пену для ванны с ароматом миндаля и выливаю полбутылки. Ложусь в ванну, положив на глаза кружочки огурца и обернув голову горячим влажным полотенцем, чтобы бальзам для волос лучше впитывался.
После ванны вытираюсь насухо пушистым полотенцем, направляюсь на кухню и открываю холодильник. Ура! Странно, что такая худышка, как Лорен, так много ест. Не думая, достаю тарелку суши, упаковку йогуртов, готового жареного цыпленка в целлофане…
И на этом не останавливаюсь, хотя стоило бы. Набрасываюсь на готовые салаты, сыр, обезжиренное печенье. Заглядываю в хлебницу и обнаруживаю полбатона хлеба из цельного зерна.
А потом сажусь за стол на кухне и ем.
— Привет, — говорит Бен, надеясь, что он правильно набрал номер: на автоответчике мужской голос. Бен не доверяет соседкам Джемаймы, хотя Лиза, которая дала ему этот номер, похоже, более вменяема, чем ее чокнутая подружка-блондинка. — Мне нужна Джемайма Джонс. Это Бен Уильямс, ее старый друг из Лондона. Я на несколько дней приехал в Лос-Анджелес и очень хочу тебя… то есть ее… увидеть. Если это правильный номер и Джемайма здесь живет, пусть она позвонит в отель «Шаттерс». Спасибо. Бен вешает трубку.
Я лежу в кровати. Знаю, должна испытывать чувство вины, потому что наелась до отвала. Но ничего подобного я не ощущаю. Еда из торгового центра в Санта-Монике не считается, потому что меня вырвало прежде, чем еда успела превратиться в жировые отложения. А сегодня вечером… Признаю, у меня возникло желание снова вызвать рвоту, засунуть два пальца в рот и избавиться от съеденного, но разве мне стало бы лучше? И если я буду объедаться, мне тоже не станет лучше.
К тому же днем меня стошнило не от переедания. Думаю, виной всему шок, который я испытала. Но сейчас мне намного лучше. Мне все еще очень одиноко, но теперь, слава богу, у меня есть Лорен. Я доверяю ей и верю, что все будет в порядке.
Поглаживаю живот, чувствуя, что он слегка раздулся. Слава богу, что я так много тренировалась, и у меня на животе нет отвратительных складок жира. Потом вспоминаю Лондон, то время, когда у меня был огромный живот, чтобы помассировать его из одного конца в другой, требовалось не меньше десяти минут. Нет, конечно, я преувеличиваю. Но я отлично помню, как лишние килограммы и складки помогали мне спрятаться от окружающего мира, подавить свою сексуальность, не думать о том, кто я есть на самом деле. И я понимаю, что, хотя в каком-то смысле это успокаивало, я не хочу снова становиться такой. Мне не нужно снова быть толстой.
Теперь у меня совсем другой живот. Не толстый, но и не впалый, как когда я только приехала в Лос-Анджелес. И, откровенно говоря, мне даже нравится, что он слегка торчит… Тренировка тройной интенсивности, и через несколько дней от этой выпуклости не останется и следа. Скорее всего, уже завтра мой живот станет плоским, как обычно, — он просто раздулся из-за сегодняшнего пиршества. Но чем больше я поглаживаю его, тем больше мне нравится это новое ощущение. Мой живот будто стал более женственным, округлым, сексуальным.
Я встаю с постели. Мне хочется увидеть, как это выглядит в зеркале. Захожу в спальню Лорен и поворачиваю зеркало в полный рост так, чтобы было удобно смотреть. Снимаю футболку и разглядываю свое обнаженное тело.
Изучаю свою подтянутую, накачанную фигуру. Я такая худенькая, что больше похожа на мальчика, чем на женщину. Прикасаюсь к своей плоской груди и вспоминаю, какая она была отвислая — как у тех женщин на фотографиях. Как у Дженни. Нет, я не буду об этом думать.
Поглаживаю свою талию, любуясь, какая же она тоненькая. Пытаюсь ущипнуть, но ничего не получается: удается захватить лишь несколько миллиметров кожи.
Я ложусь в постель и решаю, что не буду больше объедаться, но и не буду изводить себя голодом и стремиться стать тощей, как жердь. Кажется, настало время расслабиться и пожить в свое удовольствие. И весить столько, сколько я должна весить. Прислушаться к себе и делать то, что подскажет мое тело. Как вам такая мысль?
Глава 29
— Что это за люди? — шепотом спрашивает Бен. Их проводят в комнату, известную под названием «Убежище».
— Рекламный агент, помощница, секретарь… Кто знает.
— Но почему они здесь? — шепчет Бен. — Это же всего лишь маленькое интервью для телевидения!
— Знаю, — шепотом отвечает Саймон. — Можно подумать, мы вынашиваем планы ее убийства!
— И где она?
— Ассистентка сказала, что она спустится через минуту.
— Господи. Представляешь, сколько у нее денег? Ты только посмотри, — Бен завороженно оглядывает величественную виллу в мексиканском стиле, спрятанную высоко в горах Санта-Моники. — Это и есть «Убежище»? — со смехом произносит он. Он-то представлял себе маленькую уютную комнатку вроде библиотеки, а не огромный зал с белыми стенами, посреди которого стоят они с Саймоном.
Саймон семенит по вымощенному плитами полу к французским окнам в дальнем конце зала.
— Иди-ка сюда, Бен, — взгляду предстает бассейн в форме сердца, устроенный на склоне холма и украшенный камнями, статуями и фонтанами.