Капрал, посланный с подарками, вернулся через два дня с тремя русскими промышленниками, скупавшими пушнину, имевшими на Уналашке дом, склад и тридцатитонный шлюп. Русские оказались грамотными, знали арабские цифры, и Кук был приятно удивлен, что они не только были умны, но и умели себя прилично держать. Горе было в том, что они не знали английского языка, а переводить было некому. Тем не менее, Куку удалось понять, что они знают о Беринге, и о других мореходах, и о попытке найти выход в Северное полярное море. Знали они и о плавании русского лейтенанта Синда, дошедшего в 1766 году от Охотска до берега Америки на 66° сев. ш. Странно было, однако, что Камчатка и берега Америки, кроме противолежащего их стране, были им совсем незнакомы, и, рассматривая карту Кука, они сказали, что не могли разыскать, нанесенные на ней острова. Куку приятно было, что русские с большим почтением относились к памяти Беринга и прекрасно сознавали, что своим богатством они обязаны этому отважному моряку, пожертвовавшему жизнью. Переночевав на «Решимости», русские ушли, обещав принести свои карты.
«Четырнадцатого вечером, когда господин Веббер и я были в одной деревне недалеко от Самганутки, мы увидели русского, высаживающегося на берег. Как я узнал после, это было главное лицо на этом и соседних островах. Звали его Эрафим Грегориов Син Исмилов»[39].
Русский с несколькими своими товарищами расположился лагерем неподалеку от стоянки англичан, и обоюдные визиты закрепили знакомство. Измайлов потчевал Кука семгой и ягодами, капитан угощал русских портером и ромом. Немые разговоры удовлетворяли обе стороны, и Кук узнал, что Измайлов знает географию,осведомлен о всех путешествиях русских и что он вместе с Синдом ходил к Чукотскому носу. Кроме того, он говорил, что никто из русских еще не бывал на американском берегу против Чукотского носа и что эта земля называется Аляской, а вовсе не «Сташтан нитада», как это написано на английских картах. Говорил он и об экспедиции русских в Ледовитый океан в 1773 году на санях по льду до островов, лежащих у устья Колымы. Сам же Измайлов ходил в 1771 году из Большерецка на Курильские острова, оттуда в Японию, затем в Кантон и оттуда во Францию и Петербург. Кук также добился, куда девался русский корабль, совершивший это путешествие, и какова была цель экспедиции.
В одно из своих посещений Измайлов принес Куку две рукописные карты. На одной была начерчена Камчатка, и берег от Охотска до Японии. Карта была исправлена Измайловым, и Кук понял, что русский пользовался при измерениях теодолитом. Камчатка была известна ему очень подробно, и там было много русских промышленников, торгующих мехами. Вторая карта была для Кука интереснее. На ней изображались острова, лежащие между Азией и Америкой, и западная оконечность американского материка. Кук нашел на ней много ошибок и неточностей, но, сравнивая ее с картой, приложенной к книге Мюллера, не мог решить, которая из них вернее. Измайлов доказывал правильность своих измерений, исправлявших обе карты, Кук делал свои предположения и должен был сознаться, что его вычисления, может быть, не были еще вполне точны. Местоположение одной Уналашки не вызывало никаких сомнений, ее координаты были вычислены Куком совершенно правильно.
«Вот все, что я мог узнать у русских о географии этой части земного шара, и я смею думать, что они больше ничего не знали, ибо они несколько раз уверяли меня, что не знают других островов кроме тех, что указаны на их карте и что ни одно судно их нации не видело части американского материка, расположенной далее к северу, исключая находящейся против края Чутского».