Дженни неуверенно кивнула.
- Ты отличный собеседник, не мешаешь мне болтать, - священник в сером снова улыбнулся. - Если хочешь, посещай мой храм, я всегда буду рад тебя видеть. Созерцание мелочей здесь, на солнышке – увлекательное занятие.
Он подвинулся, освобождая место на лавке. Дженни решительно бросила свой камень к порогу храма Хогорта и плюхнулась рядом с небритым священником. Задрала лицо, подставляя щеки солнечным лучам… да, хорошо так сидеть, хотя и запах от болота не самый приятный… но ведь это мелочи, а бог их – великий Хогорт. Эх, отвлечься бы от всего! Хоть на несколько мгновений забыть о постигшем ее несчастье… но в руках были поминальные свечи.
- Если тебе понадобится наставление, совет, или просто болтун, чей треп поможет забыться в тяжелую минуту, заходи! – продолжал священник. – Меня звать Ингвар. Преподобный Ингвар, хотя на «преподобном» я никогда не настаиваю. Это такие мелочи!
- Я Дженни. А можно зажечь поминальные свечи в твоем храме?
- Не в моем, конечно, а в храме Хогорта, благосклонного к страдающим. Разумеется, можно! Разве нас с ушедшими не сближают мелочи, крошечные обрывки воспоминаний, маленькие вещицы, оставшиеся на память? Хогорту угодны те, кто помнит и любовно хранит воспоминания в таких мелочах.
Дженни рассеянно кивнула и почувствовала, как ее и впрямь захлестнул вал воспоминаний, состоящий из крошечных капелек: улыбка Анны, патетические жесты Папаши, пальцы Сейши, любовно поглаживающие рожок, молчание Пьера, милые шалости Эрика… Она сидела и думала. Солнце пригревало, ветерок разгонял испарения над болотом. В общем было грустно, но хорошо.
Так они с преподобным Ингваром молчали на каменной скамье, и Дженни не хотелось подниматься. Потому что чем раньше она зайдет в храм и запалит свечи, тем раньше придется возвращаться в Эверон, заниматься невеселыми делами, всеми этими мелочами, в которых толстяк Хогорт – большой дока.
Она долго собиралась с силами, прежде чем решительно встать и заявить:
- Пора.
Преподобный провел ее в храм, где оказалось неожиданно холодно. В глубине темного помещения теплилась жаровня, оранжевые отблески бродили по безмятежному щекастому лицу улыбающегося глиняного Хогорта, перед статуей была полка с потеками воска. Дженни направилась сквозь холодную темноту к жаровне. В стаканчике торчали лучины, она выбрала одну. Расставила свечи и поочередно зажгла. Стало немного светлее, но липкая холодная темнота давила со всех сторон, нависала над Дженни и немного пугала.
- Почему так холодно? – спросила она.
- Это мелочи, – прозвучал из темноты где-то совсем рядом спокойный голос Ингвара. – Не отвлекайся, думай о тех, кто ушел.
Дженни оглядела дрожащие язычки пламени – пять свечей: Бурмаль, Пьер, Сейша, Анна и Эрик. Они встали перед мысленным взглядом, спокойные, родные. И холод отступил, Дженни его больше не ощущала. Лица, казавшиеся такими знакомыми, дрожали и расплывались, как огни свечей.
- Пройдут годы, ты забудешь их лица, - негромко произнес Ингвар, - но все равно они с тобой навеки. Будем помнить.
Дженни сделала шаг назад, повернулась к выходу, серая накидка преподобного шуршала рядом. Когда она оглянулась, чтобы в последний раз увидеть свечи, то насчитала лишь четыре огня рядом с оранжевым пятном жаровни. Одна свеча погасла. Она собралась вернуться, чтобы поджечь ее снова, но Ингвар сказал:
- Хогорт внимателен к мелочам, он не позволит гореть поминальной свече, если человек жив. Ты только в начале пути, доверься Хогорту и не теряй надежды.
***
Когда Дженни возвращалась к дороге, навстречу ей попалось несколько человек. Почти все были в лохмотьях, один – калека на костылях. Нищие, собравшиеся на поклон к Трохомору, они спешили к золоченому куполу. Один был одет как человек с достатком, странно только, что в тяжелом темном плаще, и прикрывал лицо надвинутым капюшоном. День был солнечный, очень теплый, и Дженни показалось странным, что богомолец так кутается. Но мало ли, какие у него причины для этого.
Морко ждал у обочины.
- Очень хорошо, - заявил он, оглядев Дженни, - по-моему, посещение храма пошло тебе на пользу. Выглядишь более спокойной.
- Кто-то из труппы выжил! – выпалила она. – Одна свеча не горела! Священник сказал, что человек жив, поэтому!