Смотритель, тощий мрачный тип, конечно, видел, что на площади появились гости, он уже торчал у своей сторожки, поджидая представителя труппы.
Бурмаль принял самый независимый вид и окликнул:
- Эй, почтеннейший, тебе невероятно повезло!
- Ты думаешь, меня удивят твои трюки? – кисло осведомился смотритель. – Я, знаешь, не деревенщина какая, я на этой службе столько актеров повидал…
- Конечно, - Папаша остановил его брюзжание величественным взмахом ладони. Он стер с лица улыбку и вмиг стал задумчивым, даже печальным. – Ты сидишь здесь давным-давно, повидал немало нашего брата, странствующих актеришек, и смыслишь в нашем ремесле побольше любого театрального критика. Я о другом. Тебе повезло, что я не при деньгах. Мне заботы, а тебе сплошная прибыль.
Смотритель поразился такому невиданному парадоксу и уставился на Папашу.
- Так вот, - серьезным тоном продолжал тот. – Денег я раздобуду, не сегодня, так завтра, но вынужден заплатить тебе за терпение. И это останется между нами. Держи для начала это!
Удивленный таким подходом смотритель безропотно принял несколько мелких монет. Затем Папаша величественным жестом протянул ему афишу:
- Будь любезен, повесь на самом видном месте. Чем больше народу явится на сегодняшнее представление, тем скорее я с тобой рассчитаюсь сполна.
Смотритель смолчал, что должно было означать согласие. Он развернул афишу и стал разглядывать картинку. Рисовала ее Анна, и Дженни очень нравился результат, там была вся труппа, даже она, Дженни. Правда, совсем маленькая, потому что далеко – на канате над всеми. Но неважно, что маленькая, ведь это же была она!
- Я думал, ты будешь разыгрывать перед ним этакого весельчака, - сказал Эрик, когда домик смотрителя остался позади, и они зашагали по улице, – ну, там… смеяться, сыпать шуточками, хлопать по плечу и все такое.
- Как бы не так, - вздохнул Папаша. – Весельчака перед ним разыгрывают девять из десяти. Сам прикинь, как они надоели этому малому, со всеми их дурацкими ужимками, смешочками и дружескими похлопываниями. Нет, нет, в нашем ремесле выживают те, кто предложит публике что-то новое. Ну, плату за постой на Тысяче Столбов мы внесем позже, смотритель подождет… Но нам в самом деле необходимо раздобыть денег. Сегодня на представление придет немного народу. Нужно продержаться до тех пор, пока слухи о спектакле разойдутся по Эверону. Ну, а теперь постарайтесь не отставать. Тех, кто потеряется, съедят живьем!
Они свернули на другую улицу, и Дженни поняла смыл последней фразы. Здесь было людно и… толкливо. Десятки людей сновали по мостовой в обе стороны, отскакивали перед проезжающими повозками в последний миг, оборачивались, ругали возниц, те, в свою очередь, покрикивали на прохожих… Столица!
И дома здесь были совсем другие, не те, которые Дженни разглядела в окно фургона на окраине. Эти повыше, побогаче, но все-таки – ничего особенного, такие можно увидеть где угодно, они не достойны возвышающегося над ними Вулкана. Взгляд Дженни то и дело обращался к серой громаде горы, усеянной рубинами вилл.
Вулкан, возносящийся над крышами, притягивал ее взгляд. Интересно, как живут лорды Повелители Огня, о чем мечтают, чем занимаются на протяжении дня, какие блюда готовят им придворные повара… и какие платья шьют их дамам? Дженни глядела на Вулкан больше, чем под ноги. Тот, кто привык ходить над площадью по канату, умеет держать равновесие, не пялясь вниз. И эта привычка сыграла с ней злую шутку. Дженни замечталась, глядя на сияющие окна дворцов над городом и взвизгнула, когда под ноги попалось что-то живое и мягкое. Серо-оранжевый неопрятный ком метнулся из-под башмаков, запищал, застрекотал, скаля мелки зубки и сверкая круглыми черными глазками.
Дженни отпрыгнула за спину Папаше, разглядывая диковинное существо. Сгорбленное, покрытое серой шерстью, оно сердито потирало отдавленную лапу и шевелило усами на вытянутой морде. Ростом это мохнатое уродство, когда не сутулилось, было больше трех футов.
Только потом Дженни заметила, что на улице суетится не меньше десятка таких крысоподобных тварей. Все они были в оранжевых жилетах и выглядели очень деловитыми. Низко склонившись, шарили тощими лапами по мостовой, сгребали, подбирали, таскали в рот и тут же пережевывали, так что усы ходили вверх и вниз.
- Дженни, не отставай, - позвал Папаша, - не то потеряешься. Что там такое? А, это ратлер. Ничего, идем, идем.
- Я тоже едва не наступил, - поддакнул Эрик, чтобы ободрить сестру, - они здесь сами под ноги лезут.