Посвящается маленькому дрозду, которого я видела танцующим на вечных камнях маэстро Дягилева. Его песня облегчила мою боль
Ящик старого письменного стола долго скрипел, пока доктор Флебо Молекула настойчиво тянул его, пытаясь открыть. Легчайшее облачко из серой пыли поднялось и осело на очки и волосы неуклюжего врача из Нижнего Колокола, и тот надрывно закашлял.
— Одному богу известно, сколько лет я сюда не заглядывал. Но, вот увидишь, я отыщу то, что хочу тебе показать, — сказал он племяннику, который с любопытством наблюдал за ним.
Джено показалось странным, что у дяди после всего случившегося накануне в аптеке еще сохранилось желание забавляться: вчера Флебо и Никозия стали свидетелями воссоединения двух половинок Вьед-Нион, белой руны всезнания. Они, разумеется, были поражены, если не сказать потрясены, когда паскас поглотил живые тени бывшего суммуса сапиенса Ятто фон Цантара, мисс Баттерфляй О’Коннор и коварной Агаты Войцик.
«Ну, конечно, — подумал Джено, — волшебство Аркса Ментиса непросто понять тем, кто никогда не бывал в этом необыкновенном месте. Ведь даже тибетский мудрец Набир Камбиль был поражен, увидев паскас, который он ему-то затем и вручил вместе с жизнями трех заклятых врагов, чтобы передать суммусу сапиенсу мадам Марго Крикен».
В любом случае волнение Флебо Молекулы казалось совершенно не к месту: Джено был уже готов к возвращению в Крепость разума и не хотел терять времени из-за неожиданной идеи дяди.
— Должно быть, это действительно важная вещь, раз ты так ее ищешь, — сказал мальчик, подавляя улыбку.
— Речь идет о твоей семье, семье Астор Венти, — ответил Флебо, вытирая носовым платком пыль с очков. — Я пока не сошел с ума и прекрасно знаю, что твои мысли уже в другом месте. Ты ждешь не дождешься того дня, когда отправишься в Аркс Ментис и освободишь своих родителей. Я все понимаю, понимаю… Скоро Пьер и Коринна обнимут тебя, и вы вернетесь сюда вместе с Рене. Но то, что я тебе дам, возможно, тоже тебе пригодится.
Я хранил это у себя в комнате среди самых дорогих сердцу вещей, а теперь пришло время тебе увидеть его. Да, именно тебе, а не кому-то другому.
— Эта вещь принадлежала моим родителям? — нетерпеливо спросил мальчик.
— Не совсем. — Флебо сунул руки в ящик и вытащил сломанные пополам очки, серебряное перо, посеревший марлевый мешочек с заплесневевшими конфетами и рулон из выцветших голубых листочков. Он с величайшей осторожностью развернул бумаги, закрученные по краям.
— Вот, это письмо твоего дедушки, Свево Астора Венти. Он вручил его мне в день свадьбы твоих родителей, но велел никогда не давать им читать. Смотри, здесь еще бонбоньерка… конфеты уже пора выбрасывать, — заключил дядя. У него задрожали руки, внезапно поднялось давление и лоб покрылся капельками пота.
Доктор Молекула решил отдать письмо Джено, потому что в этих строках старого Астора Венти, уже двадцать лет покойного, содержалось объяснение событий, взбудораживших Аркс Ментис.
Хрипя и задыхаясь, он посмотрел в большие черные глаза Джено и сел на кровать.
— Твой дедушка просил заботливо хранить это письмо, потому что однажды кто-нибудь прочитает и сможет понять его смысл. Ты и есть тот человек. Теперь я в этом убежден, — говорил Флебо, питая любопытство племянника.
— Когда я родился, дедушка Свево уже давным-давно умер. Мой брат Рене тоже никогда не знал его… — Джено сжал в руке запылившиеся бумаги и с трепетом прочитал их.
«Секрет одиночестваДорогой доктор Флебо Молекула!
Сегодня наши семьи объединяются. Мой сын Пьер обяжет сбою жизнь с твоей сестрой Коринной, и я желаю, чтобы их брак был счастливым.
Моя возлюбленная супруга Клелия умерла, когда Пьеру было всего десять лет, и поэтому я один растил сына в любви и строгости, занимаясь своей аптекой в Нижнем Колоколе, аптекой, которую я сегодня передам молодоженам как свадебный подарок.
Растить Пьера без матери было трудно, еще труднее выдерживать тот груз, что я ношу в своем сердце. Но однажды кому-то наконец удастся понять, почему из всей семьи Астор Венти остался я один.
Никто Мне не помогал. Никто никогда не приходил, чтобы справиться обо мне. У меня есть причины полагать, что существуют и другие Асторы Венти, но мне неизвестно, где они. К сожалению, моих родителей, Флеммо и Дионисии Астор Венти, уже нет в живых. Они все знали.
Тебе кажется непостижимым то, что я написал, дорогой мой Флебо, но знай, что однажды кто-то все поймет. Ему будут знакомы два имени: Джено и Марго.