Джено привлекло крохотное белое пятнышко, выделявшееся на синем песке. Он добрался до таинственного предмета, нагнулся и поднял его, стряхивая с руки песчинки. Это была кость длиной около двадцати сантиметров.
— Пустыня полна скелетов, погребенных здесь давным-давно, — произнес он с ужасом.
Его голос впервые прозвучал, отдаваясь эхом в бесконечном море цветного песка.
В синеватом сумраке он прочитал слово, высеченное на том, что осталось от какого-то несчастного антея, которому не удалось преодолеть первый перевал печати.
Надпись светилась — она была золотая:
— Кант-Оссум? Волшебная кость? — повторил он громким голосом.
Эхо от его слов долетело до самых дальних холмов. И, слыша свой голос, он почувствовал, как струя ветра обдувает его руки и ноги, а потом и спину. Он почувствовал, что за ним кто-то стоит. Человек, который молча наблюдал за ним.
Он инстинктивно обернулся, но никого не увидел — только синий песок и искрящиеся кристаллики.
Он стиснул кость и прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
— Кто ты? Покажись! Я знаю, что тут кто-то есть. Я чувствую это по вибрациям. Выходи! Я тебя не боюсь, — сказал он спокойным и решительным голосом.
С песка маленьким смерчем поднялся лазурный дым и закружился вокруг Джено, растрепав его черные кудрявые волосы.
Мальчик вытаращил глаза, пораженный окружающим его вихрем. Внезапно на песке отпечатались следы двух ног и загремел голос, подобный реву бури:
— Добро пожаловать, Джено Астор Венти! Спокойствие Кобальтовой пустыни вошло в твое сердце.
Джено попятился:
— Кто говорит?
— Я голос тишины, которую ты должен слушать.
— Я не оставляю следов, зато вижу твои, но не вижу тела, — недоверчиво сказал мальчик.
— Теперь я стал чистой энергией.
— Энергией? — в изумлении переспросил Джено.
— Да, магопсихической энергией. Магипсия стала единственной и нерушимой памятью о моей жизни.
Антей был в смятении. Он не знал, кем или чем мог быть этот голос. Но казалось, что он принадлежал очень старому человеку. Ноги у мальчика задрожали, и он ощутил привычный звон в ушах.
— Ты тоже был в Арксе Ментисе? — спросил Джено.
— Я много лет был суммусом сапиенсом. И ты обо мне, несомненно, слышал от мадам Марго Крикен, которая наконец-то занимает место, прежде бывшее моим.
Юный Астор Венти тут же понял, кому принадлежит этот голос, и решительно воскликнул:
— Риккардо Железный Пест!
— Да. Я пришел сюда ради тебя.
Джено почувствовал себя безгранично счастливым оттого, что может говорить с человеком, столько сделавшим для Аркса Ментиса: он вспомнил его секреты, его заветы, данные мадам Крикен, и, конечно, служебкабио, который скрывал столько чудесных предметов, еще никем не применявшихся.
— Ваше присутствие — большая честь для меня, многоуважаемый суммус. Но теперь вы стали… призраком? — смущенно спросил мальчик, пытаясь различить в голубом дыму человеческую фигуру.
— Нет. Ты ошибаешься. Повторяю тебе, я лишь чистая энергия.
Джено разволновался, он не знал, что сказать, и его одолела тревога.
— Суммус, вы столько всего знаете, и о моей семье тоже. Рядом с вашей гробницей на кладбище Аркса Ментиса расположена могила моего предка Пауля Астора Венти. Почему?
— Ты узнаешь это. Но не сейчас. Я здесь, чтобы помочь тебе преодолеть новый путь к познанию.
— Познанию? — Джено поднял голову и посмотрел на небо, усеянное огромными звездами.
— Думай о том, что говорит тебе сердце.
— Единственное мое огромное желание — снова обнять своих родителей. В Арксе Ментисе идет безумная борьба между псиофами. Мадам Крикен поддерживает Новый Союз, а повстанцы на стороне Ятто фон Цантара. Но мне удалось превратить Ятто в живую тень, и теперь он находится внутри паскаса… — Слова лились из Джено рекой, он хотел все и сразу объяснить старому суммусу сапиенсу, но тот прервал его:
— Мне известны факты. Судьба уже предначертана, и тебе суждено увидеть новые горести и противостоять новым вызовам.
— Но у меня есть это, — сказал Джено, демонстрируя белую руну, — и я смогу вновь создать клонафорт. Кроме того, в рюкзаке у меня есть обломки Священной бочки.
— Убери в карман белую руну. Она нужна не для того, чтобы хвастаться. И надеюсь, что тебе удастся возродить к жизни Священную бочку. Но не говори мне об этом. Слушай мой голос.
— Да, я слушаю, хотя и не вижу вас, — почтительно ответил антей.
— Ты должен знать, что для всех, кто пускается в третье путешествие в печати, обычно звучит другой голос тишины. Однако, учитывая обстоятельства, которые ты пережил, и тайны, которые тебе еще предстоит разгадать, я предпочел сам прийти и говорить с тобой в этом месте, где жизнь обращается в песок.