- Ты чего раздухарилась? – засмеялась Беата.
- Да есть повод, - буркнула я, - просто это идиотизм! Зачем покупать то, что не нужно? Если мне не нравится, я это не куплю, потому что знаю, что это будет у меня валяться. Глупости некоторых особ можно только позавидовать!
- Давай, рассказывай, - потребовала Беата, и я, скрипнув зубами, так сказать, для пущего устрашения, начала своё незатейливое повествование.
В моём доме редкие торжества проходят без происшествий, практически всякий раз, либо пробка от шампанского угодит в глаз кому-нибудь из гостей, либо кто-нибудь, зная мою любовь к сладкому, закажет огромный торт.
Торт, это ничего, но дело в том, что бабушка моего мужа, Анфиса Сергеевна, вдохновенный кулинар. В юности она мечтала стать поваром, окончила кулинарное училище, но потом встретила своего будущего мужа Максима Максимовича Лансерова.
Рано вышла замуж и поступила вслед за мужем в Первый медицинский институт, и, став, как и супруг, хирургом, встала рядом с ним около операционного стола.
Но Максим Максимович был гениальным хирургом, светилом, вытаскивал людей с того света, брался за любые операции и практически везде его ждал успех. При этом он был простым человеком, не страдал гордыней от своей талантливости и все для него были равны. Он никогда не делал акцента на богатых и бедных, и потому все его любили.
Анфиса Сергеевна, в отличие от любимого, гениальной не была, но врач очень неплохой, старательный. К больным относилась так же, как и супруг, и любила свою работу.
Но она успешно шагала вверх, писала диссертации, статьи, очень много времени посвящала бумажной работе.
Когда супруг умер, стала преподавать медицину в институте, а потом, когда мы с Максом поженились, она ушла с работы,
посвятив себя хозяйству в моём доме.
- Рожайте мне правнуков, - заявила она нам и вскоре я родила двойню, Лизу и Лёню.
Внучат она обожает, просто души в них не чает, запихивает в них пюре из тыквы, морковный сок и салаты из сельдерея, не
реагируя на их истошные вопли.
И каждый праздник она готовит очень много вкусного, торты,
пирожные, даже конфеты. И зачем мне при таком раскладе торт? Но это ещё что, торт обязательно окажется с «сюрпризом» и «сюрприз» этот я потом расхлёбываю.
Либо внутри торта окажется мармеладное бёлье, которое заметит Василинка, наша с Димой дочка, либо непристойные скульптурные композиции. Народ выкаблучивается, как может, а мне потом объясняй дочери, что сей скульптор был несколько не в себе и не дать ей ЭТО подробно разглядеть.
Вообщем, редкие праздники у нас находятся без эксцессов, и в этот раз к нам пожаловали родственники Анфисы Сергеевны, а
Макс умудрился отличиться с подарком.
Я с ним потом полдня ругалась. А потом пошла в наступление на Димку. В тот день они оба у меня получили.
Неладное я почуяла ещё вечером седьмого.
Мы ужинали, детей, как всегда, пытались накормить кашей, но те наших уговоров не хотели слушать, а Василинка и вовсе жаждала солёной рыбы.
Младшие разорвали блины на лоскуты, раскидывая их по кухне, а кашей пытались перемазать друг друга.
- Я сейчас принесу банку варенья, - не выдержала Анфиса
Сергеевна, и отправилась в подвал, оставив нас с Максом одних.
Но в этот момент раздался звонок в дверь, и Макс выскочил из кухни, а я осталась с этими малолетниками разбойниками.
А дети, почуяв, что с ними тремя я не справлюсь одна, принялись шалить с утроенной силой.
Размышляя, куда подевался Максим, я выскочила из кухни, и увидела, что он о чём-то негромко разговаривает с Димой.
- Эй, братцы, о чём шепчетесь? – сурово спросила я, зная, что
их разговоры обычно заканчиваются дракой из-за моей
скромной персоны.
Но в этот раз всё обошлось гладко, Макс неожиданно резво
рванул на кухню, а Дима за ним.
Мне было не до их странного поведения, тем более, я услышала, что дети что-то разбили, и поспешила на кухню.
На кухне царил хаос, дети по уши вымазались в каше,
Василинка вытащила из холодильника зефир в шоколаде, и
теперь объедалась сладким.
Её прелестное веснушчатое личико выражало полный восторг.
Лиза, увидев, что сестре досталось что-то вкусное, рванула за ней, а Лёня присоединился за компанию. Они носились по кухне, сшибая предметы, и Дима, мимо которого пробегали девочки, ловко подхватил обеих за талию на руки. А Макс схватил сына.
- Прекращаем возню, безобразницы, - сказал Дима, - шабаш закончен.
- Шабаш, - повторила Лиза, - а что такое шабаш?
- Слёт фурий в ступе, - засмеялся Дима, - в конической шляпе, с длинными носами и бородавками.
- Я не фурия, - обиженно протянула Лиза.
- Пока нет, - кивнул Дима, - но, если будешь хулиганить и косить под них, они обязательно тебя утащат. Приличные девочки кашей не кидаются.
Потом пришла Анфиса Сергеевна с вареньем, мы накормили детей и отправили их в постельки, а потом я стала помогать Анфисе Сергеевне готовить для праздничного банкета.
Но, проснувшись утром, я малость ошалела.
Вся комната была заставлена белыми розами, кровать засыпана красными лепестками, на столике стоял бумажный пакет и чашка кофе, пахнущего корицей. А рядом находилась вазочка с белым шоколадом.
- С праздником, любовь моя, - сказал сидящий рядом Максим.
- Что это? – оторопела я.
- Тебе не нравится? – удивился Макс.
- Нравится, - растерянно кивнула я, взяла пакет и обнаружила там книгу.
Роскошное издание Хемингуэя «Старик и море» и «Острова в океане» с золотым тиснением. Ещё в пакете лежала бархатная коробочка, а в ней браслет в виде золотых цветков.
Макс в этот раз превзошёл все ожидания, только мне стало от этого грустно. Я ждала розовых роз, украшение с камнем, массовку, а не узорчатый браслет. А вот уж кофе с корицей и шоколадом я меньше всего ждала.
- Ты словно расстроена, - пробормотал обескураженный Макс.
- Нет, что ты, - улыбнулась я, - я рада, что ты, наконец, запомнил мои пристрастия и показал себя любящим мужем.
- Я тебя люблю, - просиял Макс, поцеловал меня и убежал.
Но что-то мне мешало обрадоваться этому факту. Я задумчиво
сидела на кровати, глядя на это безобразие, и вдруг отчётливо поняла, что не хочу, чтобы Макс делал мне такие знаки внимания.
Их делал мне Дима, и для меня белые розы, кофе и лепестки означают любовь Димы, а в этот момент всё моё существо сжалось, словно натянутая пружина.
Но я спокойно спустила ноги с кровати, нашарила тапочки и пошла в ванную.
Утро началось хорошо, меня завалили цветами знакомые и незнакомые. Бывшие фанаты по театру, коллеги, вообщем, представители мужского пола просто озверели.
Я быстро попрятала конфеты, которые мне прислали, по ящикам, чтобы Василинка не видела, а вновь приносимые велела Ире, домработнице, сразу прятать.
А потом, во время завтрака, Ира крикнула меня, сказав, что ко мне пришли какие-то гости.
Я вышла и опешила, увидев пару неопределённого возраста и четверых детей.
Полноватый мужчина лет пятидесяти, с начинающей лысеть головой, и худощавая женщина того же возраста. А с ними молодая девушка лет семнадцати, две девочки-погодки лет десяти и семилетний мальчик.
Я растерянно оглядывала эту гоп-компанию. Старшая девица вульгарна до невозможного, а её мать с открытым ртом разглядывала мой особняк.
- Добрый день, - вежливо сказала я, - что вам угодно?
- Здрасте, - буркнула женщина, - а ты кто?
- Кто я? – мои брови поползли вверх, - интересное положение вещей. Я хозяйка этого дома.
- Чего? – округлила глаза женщина, - не, Фиска хозяйка.
- Кто? – не поняла я, - вы что, белены объелись? Я сейчас вызову охрану и вас выставят.
- Выставит она нас! – заорала женщина неожиданно визгливым голосом, - мы пёрли из деревни с сумками! Доченьку-умницу выучить хотим! А она нас выставлять собралась! Да кто ты