И оторопела, подбежав к открытой двери, ведущей в подвал. Помещение было залито водой, думаю, если ступить туда, то будет по щиколотку.
- Это что такое? – уставилась я на Беату, - откуда потоп?
- Понятия не имею, - жалобно ответила подруга, - мы сами в шоке.
- Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, - сказала я, оглядываясь по сторонам, - у тебя есть насос?
- Где-то был, - ответила Беата и тут же всполошилась, - зачем? Это незаконно!
- Сад поливать незаконно? – прищурилась я.
- Сейчас начало весны и за окном проливной дождь, - хмыкнула Люцина, но меня трудно сбить с толку.
- Скажете властям, когда их вызовут соседи, что я решила тюльпаны полить!
- В дождь? – изумилась Беата.
- Уймись, - нервно воскликнула я, - загадки великой русской души! Потом вскроют базу данных и с примочкой слягут! Сразу все вопросы ко мне испарятся, как призраки в полнолунье.
- С первыми петухами, - показала осведомлённость по вопросу
привидений Люцина.
- Именно, - ажиотажированно воскликнула я, - давай насос, а, пока мы будем откачивать, срочно вызови мастера. Откуда
льётся?
- Не знаю, - развела руками подруга.
- А как мастер в это болото войдёт?
- Не знаю, - эхом ответила Беата, и я вздохнула, - ладно,
откачивайте.
Водная эпопея разгорелась не на шутку. Включились в неё и Макс с Иваном Николаевичем; я, переодевшись в брюки и кофту, носилась по дому, растаскивая шланги, а потом пришёл специалист по трубам.
Специалист сразу оценил размер катастрофы, поскольку вода не убывала, напротив, прибывала с чудовищной скоростью.
Мы, все взмокшие от дождя и от войны с трубами, уже находились на последнем издыхании.
В итоге мастер всё же нашёл причину поломки, прохудилась труба, и он, мастер, всё заделал и мы вздохнули облегчённо.
Но почти сразу столкнулись с новой проблемой.
Беата отправилась варить овсянку, а я пошла в сад, скручивать шланги. По дороге мне попался Збигнев, который мило улыбнулся мне, кивнул, и вошёл в дом.
А в полном шоке констатировала, что вся вода из нашего дома ушла в сад к соседям. То, что творилось на соседнем участке, не поддавалось здравому смыслу, и я от неожиданности сама чуть в лужу не села.
А соседка потоп узрела, и выскочила из дома с криками.
Я ни слова не поняла, что она сказала, но тон говорил сам за себя. Соседка орала, а я растерянно слушала её вопли на незнакомом мне языке.
- Кто кричит? – выскочила на крыльцо Беата, - что опять?
- Эвива опять на тропе войны, - хохотнул Збигнев, выходя на улицу, - пока, мой хороший, - он поцеловал Беату и уехал.
- К твоей соседке вся вода утекла, - сказала я, - под травой, куда я кинула шланг, оказалась канава.
- Матерь Божья! – простонала подруга, - это не канавы! Это ямы от выкопанных георгинов!
- Ты тут сажаешь георгины? – поразилась я.
- А почему нет? Мне нравятся эти цветы. И как тебя
угораздило?
- Откуда я знала? – вздохнула я, - трава и трава. И что теперь будет? Что в этом страшного? Подумаешь, вода. Уйдёт в
почву и ладно.
- Одно слово – русская! – высказалась подруга, а во мне поднял
голову патриотизм.
- Что ты имеешь против русских? – сурово поинтересовалась я, просверливая её взглядом.
- У вас по Москве спокойно пройти невозможно! Подойдут
отморозки с битами и скажут – гони бабки, а то почки
отобьём!
- Я на этот случай сама держу при себе биту, а заодно и газовый пистолет, - ухмыльнулась я.
- У вас это запросто, - продолжала злиться Беата, - как нечего делать, и ничего за это не бывает, а у нас за административные нарушения кварту крови выпьют.
И в этот момент рядом с калиткой затормозила полицейская машина.
- Вот не было печали! – всплеснула руками Беата.
- Успокойся, - улыбнулась я, - они нас допрашивать приехали. Странная тут полиция. Человека надо допрашивать сразу, по горячим следам, а они через два дня приехали. Ещё бы через неделю прикатили!
Полицейские тем временем вышли из машины, соседка опрометью кинулась к ним, стала что-то говорить, а Беата, не раздумывая, побежала им на встречу.
Я осталась стоять на крыльце, наблюдая за ними, потом соседка, продолжая возмущаться, ушла на свою территорию, а мы с полицейскими вошли в дом.
Они стали разговаривать с Беатой, я не понимала ни слова, молча пила кофе, а подруга что-то отвечала, кивая головой.
- Они спрашивают, знала ли она погибшую, - шёпотом переводила нам Люцина, - говорят, что в её кармане обнаружили краденые банкноты.
- Краденые банкноты? – встрепенулась я.
- Да, они говорят, что у Зоси в кармане были банкноты, меченые.
Макс, внимательно прислушивающийся, насторожился, и посмотрел на меня. Даром, что ли, следователь? Сразу почувствовал неладное, и теперь следит в оба глаза за моей реакцией. Не дождётся!
- Меченые? – я вздёрнула брови, посмотрев на мужа, - она что,
банк ограбила? Метят купюры только в банках, насколько я знаю.
Меченые купюры стали для меня неожиданностью. Для Беаты, судя по её растерянному лицу, тоже. Выходит, Зося была убита из-за этих денег?
Значит, всё же Эльжбета... Я украдкой посмотрела на Люцину. Она устроила целый скандал, не веря, что это Эльжбета.
Полицейские много чего говорили, но Люцина передавала мне лишь то, что не выдало бы нас перед моими родными.
Макс явно чувствовал повисшую интригу, но молчал, а я видела, что он готов разорвать меня на части за мою самодеятельность.
Потом полицейские переключились на меня, непосредственно нашедшую труп, но я ничего путного поведать им не могла.
Допросив меня, они заинтересовались окном, вернее, тем, что оно было привязано, и пошли на улицу.
Пока они обозревали створку, мы толкались рядом. За забором опять появилась соседка, продолжая кричать, а я, расхаживая туда-сюда, увидела, что окно с другой стороны дома открыто, и, мысленно чертыхнувшись, пошла туда.
Рядом с окном была дверь, явно чёрный ход, но в данный момент дверь была нараспашку.
Я остановила раскачивающуюся дверь, заглянула внутрь, и тихо ахнула.
На полу, около двери, ведущей внутрь дома, лежал... Саша.
Он держался за живот, трясся, руки парня были измазаны кровью, и я, не думая ни о чём, бросилась к нему.
- Ошибся... – прохрипел Саша, схватив мои ладони, - я ошибся...
В состоянии, близкому к шоку, я прошептала:
- Что? Что случилось? Кто это тебя? За эти деньги?
- Провела... – шептал Саша, - ошибся... – и в его глазах вдруг заплескался ужас, - Эвива...
- Что? – машинально спросила я, и даже охнуть не успела, как он резко схватил меня за плечи, и из последних сил перекувырнулся на меня.
Перед глазами мелькнула тёмная фигура с ножом, но удар
получил в спину Саша, и преступник, который был весь в чёрном, растерялся. Мне хватило этого замешательства, чтобы с силой ударить его по ноге каблуком.
Бандит взвыл, и, хромая, убежал.
Надеюсь, мои «кованые» набойки на тонких шпильках сломали ему кость.
Увидев меня, он хотел ударить и меня ножом, рванул в мою
сторону, но Саша успел очень быстро перевернуться на меня, и сам получил удар между лопаток.
А человек в чёрной маске метнулся к двери, ведущей в дом, и скрылся, а я попыталась выбраться из-под Саши.
- Надеюсь, зачтётся, - прошептал он мне на ухо.
Его взгляд остекленел, а у меня мурашки побежали по коже.
Выбравшись из-под него, я попыталась отдышаться, и в этот момент, как назло, в дверях появилась скандальная соседка.
Она завизжала на одной ноте, и помчалась, судя по всему, за полицейскими.
Я не стала ждать, пока она добежит до стражей порядка, вскочила, преодолевая дрожь в коленках, и бросилась за ней.
Успела вовремя, и, не дав ей и рта раскрыть, затараторила на английском.