Рыбаки, блин! Я вынула из чемодана обтягивающее платье миди фиолетового цвета. Тупоносые лодочки на тонкой, высокой шпильке с тупым мыском на толстой платформе.
Недавно они вошли в моду, и я тут же приобрела себе такие, хотя моя душа всё равно лежит к остроносым лодочкам на шпильке. Некоторые туфли, у которых мысок на платформе, смотрятся ужасно, но есть и вполне симпатичные.
Накинув чёрное, длинное пальто, и прихватив сумочку, я втайне от Беаты сбежала из дома.
На улице хлестал проливной дождь, я раскрыла зонт, и дошла до конца улицы, как подъехал Дима, и я забралась к нему в джип.
- Напрокат взял? – поёжилась я, поудобнее устраиваясь в просторном внедорожнике.
- Конечно, - кивнул он, - здесь мало народа ездят на машинах, во всяком случае, меньше, чем в Москве. А внедорожники вообще не слишком любят.
Я кивнула и уставилась на дорогу. Дима искоса наблюдал за мной.
- Думаешь о своих трупах? Не переживай, скоро ты найдёшь убийцу, я знаю.
- Откуда знаешь? – улыбнулась я.
- Я знаю тебя, твой упрямый характер, и то, что ты всегда
идёшь напролом.
За разговорами мы доехали до театра, и я с удовольствием погрузилась в представление. С Димой это всегда по-особенному, он тоже любит искусство, понимает его, и я провела чудесный вечер, наслаждаясь премьерой.
Потом мы выпили кофе с пирожными в кафе, и Дима отвёз меня домой.
Сил не было совсем, и я, прокравшись в дом, рухнула на кровать. Но Макс разбудил меня, плюхнувшись на кровать в двенадцатом часу ночи, и засопел.
До носа долетел запах тины, рыбы, и я вздрогнула. Нет, не от запаха рыбы, мне нравится запах тины и рыбы, в отличие от большинства людей. Мне на секунду, словно почудилось, что от преступника, который убил Сашу, пахло чем-то знакомым.
Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих
осязательных ощущениях, Макс опять засопел, заворочался, и я
сбилась. Перетянула на себя одеяло, и, закутавшись, уткнулась носом в подушку.
Разбудил меня мой сотовый. Глянув на часы, которые
показывали половину десятого, я обнаружила, что Макса рядом нет, и взяла с тумбочки телефон.
- Слушаю, - ответила я сонным голосом.
- Привет, - воскликнула Мила, жена моего начальника в «График Интертеймент», и по совместительству технический редактор.
Раньше у нас не было технического редактора, но на её место, заместителя главного редактора, Генрих нанял другого человека, пока Мила сидела в декрете.
Она родила сына Наума тридцать первого декабря, но больше в декрете сидеть не захотела, наняла няню, а сама вышла на работу.
- Привет, - ответила я, - у тебя что-то важное?
- Да, тут с номером проблема, - прощебетала Мила, - можешь глянуть?
- Конечно, - зевнула я, - без проблем. Скидывай мне на электронку.
Перезваниваясь, мы разобрались с номером, и я вздохнула с облегчением.
- Подписи поставишь потом, - воскликнула Мила, - отдыхай, - и она отключилась.
А я переоделась в белые джинсы, белый свитерок, и, взяв белую курточку, вышла на кухню.
- Проснулась, соня, - усмехнулся Макс, - сейчас ты поедешь с нами рыбу ловить.
- И в белом к озеру лучше не соваться, - добавил Иван Николаевич, - мы тебе резиновые сапоги дадим.
- Не дождётесь! – рявкнула я, - я иду на экскурсию в замок Кронборг! Мне ваша рыбалка нужна, как прошлогодний снег.
- Это не обсуждается, - встал с места свёкр, - собирайся.
- Хорошо, - я поставила ладони на талии, - вы, Иван Николаевич, каких поэтов больше любите? Мне вот Гейне нравится и Цветаева, это одни из самых любимых.
- Какие поэты? – поперхнулся подполковник, - я их терпеть не могу!
- Отлично, - заулыбалась я, - тащите меня на рыбалку? Хорошо!
Я буду вам стихи читать вслух! Громко! Распугаю всю рыбу!
- Издеваешься? – прищурился Макс.
- Отчего же? Вам, значит, можно, а мне нельзя? – хихикнула я, - вы издеваетесь надо мной, тащите к озеру, а я буду издеваться над вами. Короче, либо слушаете весь день поэзию, либо я иду в Кронборг.
- Фиг с ней, - буркнул Иван Николаевич, - летом с Анфисой Сергеевной посидим.
- Не выйдет, - злорадно сказала я, - я ей уже посоветовала брать с собой том Пушкина.
- Вика! – возмущённо вскричал Макс, - зачем?
- Затем! Нечего над бедной женщиной глумиться! – рявкнула я.
- Можно подумать, дорогая, что не я ей внуком прихожусь, а ты, - проворчал мой милый супруг, а я не сдержала смешка.
- Извини, любимый, - промурлыкала я, - но внуком я ей приходиться не могу по причине первичных половых признаков.
- Просто кладезь остроумия, - поморщился Макс.
- Уж какая есть, - я развела руками и села есть кашу, - я согласна на озеро только при одном условии!
- При каком? – заинтересовался Иван Николаевич.
- Во-первых, только вдвоём с мужем, во-вторых, с корзинкой еды и пледом, и, наконец, в-третьих, с музыкой. Макс, что происходит? – вскрикнула я.
- Что происходит? – не понял Макс.
- На первом свидании ты водил меня в театр, потом устроил романтический ужин при свечах, а утром был кофе в постель. А сейчас что?
- А сейчас ты моя жена! – парировал мой милый супруг.
- Очень мило! – закатила я глаза, - жене, значит, романтика не нужна? Может, мне бигуди надеть, байковый халат, и скалкой тебе заехать?
- За бытовуху сажают, - буркнул Иван Николаевич.
- Да? – сладким голоском пропела я, - а я думала, пряники дают, - и в этот момент в моём кармане ожил сотовый, это был Генрих, мой начальник, и я ответила.
- Привет, а я уже с Милой говорила, мы довели номер до ума.
- Нет, Викуля, дело не в номере, хотя он выше всяких похвал.
Я занялся редактированием твоей книги, через два дня
запускаем в печать.
- Не может быть! – закричала я, - Генрих! Спасибо! Что бы я без тебя делала!
- Да ладно, - отмахнулся он, - ты талант, а талантам надо давать
пробиваться. Первая презентация состоится в Дании, мы с Милой прилетим, представим тебя в лучшем свете, и устроим автограф-сессию. Как тебе план?
- Замечательный! – выдохнула я.
- Тогда готовься, у меня уже немного осталось, кстати, у нас проблема тут, но об этом потом.
- Что случилось? – заволновалась я.
- Потом объясню, как-нибудь на досуге, - отмахнулся Генрих, - ты там готовься, мы скоро приедем, - и он отключился.
- Что? Что там? – смотрела на меня совиными глазами Беата.
- Здесь состоится моя первая презентация, - обрадовано сказала я, - через два дня Генрих запускает в печать книгу.
- Класс! – подпрыгнула Беата.
- Хорошо, что ты не поэтесса, - сказал Иван Николаевич.
- Почему? – дёрнулась я.
- Это дебилизм, - сказал свёкр, - нет ничего хуже поэзии.
- Да уж! – фыркнул Максим, - меня бы на работе задразнили.
- Ненавижу стихи, - поддакнул Иван Николаевич, - и зачем выдумали ерунду?
- Но ведь музыку вы слушаете, - воскликнула я.
- А причём тут музыка? – не понял Макс.
- А притом, что все песни – это музыка и стихи.
- Под музыку весело, а стихи – тоска, - заявил мне свёкр, а я невольно усмехнулась. Ну, братцы, погодите.
Макс с Иваном Николаевичем ушли на рыбалку, Беата на работу, а я в гордом одиночестве доела кашу, выпила кофе с булочкой, и пошла за сапожками.
Белые, обтягивающие брючки, ярко-синие сапоги на тонкой
шпильке, белый свитер, белая курточка, и ярко-синий шарф завершил мой ансамбль. Напоследок я подкрасила губы алой помадой, подвела глаза и накрасила ресницы, и, прихватив сумочку и зонтик, отправилась на экскурсию.
Шёл мелкий дождь, я взяла такси, и довольно быстро доехала до замка.
Экскурсия вот-вот должна была начаться. Я расплатилась с
водителем, и примкнула к группе туристов. Экскурсовод говорила на английском языке, и я отлично понимала, что она рассказывала.
Внешне величественное строение было мрачным и серым, и