подтвердят наше алиби. Всё предельно ясно?
- Ясно... – протянула я, порядком оглушённая, - а как насчёт заказа?
- На это мне вам нечего ответить, - засмеялся Зигмунд, а я поморщилась, меня его смех уже начал раздражать, похоже, у бедняги нервный срыв, - расследуйте. Тогда и убедитесь, что я тут совершенно не при чём.
- Я в этом сильно сомневаюсь, - хмыкнула я, - но вы очень некрасиво поступили с девушкой, которая полюбила вашего сына.
- Вы всего не знаете, - вздохнул Лецкович.
- Так расскажите, - вцепилась я, - вы меня заинтриговали. Насколько я знаю, Зося была переводчиком, а не патологоанатомом. Кто придумал эту чушь?
- Последние годы жизни, вероятно, она была переводчиком, - вздохнул мужчина, - а по образованию она врач-патологоанатом. Но это очень долгая история, я, пока буду с вами разговаривать, на телефоне разорюсь.
- У вас есть скайп или агент? – деловито осведомилась я.
- Я понял, - ответил он, - подскажите, как вас найти в социальных сетях.
Я сбегала за своим ноутбуком, помогла ему найти себя, и вскоре его лицо высветилось на экране моего ноутбука.
- Добрый вечер, - помахал мне рукой Зигмунд. Он оказался приятным мужчиной средних лет.
- И вам того же, - ответила я, поставив около себя очередную чашку кофе, - так почему же вы были против брака сына с Зосей?
- Потому что она преступница, - пояснил Лецкович, - и я не хочу, чтобы на нашу семью легло такое пятно. Чего доброго, и ребёнок бы с левой резьбой оказался. Хорошо, что он не родился.
- Вы врёте! – вдруг заорала Беата, ожившая так внезапно, что я на стуле подпрыгнула, и развернула к себе компьютер, - не смейте такое говорить! Зося – честнейший человек, она мухи не обидит, а вы говорите, что она преступница!
- Ты Беата? – спросил Лецкович, - послушай меня, детка. Какой смысл мне врать? У меня свидетелей целый вагон! Томаш Войцеховский, следователи.
- Но Зося никогда не работала патологоанатомом! – взвизгнула Беата, - она переводчик! Какой, на фиг, морг?
- Возможно, последние годы она и была переводчиком, - не стал спорить Зигмунд, - языки она знала, я этого не отрицаю. Но работала она в морге, да такого наворотила, что её чуть не посадили. А потом, открыв охоту на моего сына, получила облом, и стала мстить. Томаш, когда понял, что дело пахнет керосином, стал за ней по всей Варшаве гоняться, да она в панике в Россию смоталась. Я говорю правду, мне ни к чему врать.
- Вы знали, что Томаш собирался мне всё рассказать? – в лоб спросила я.
- Я в курсе, - кивнул Зигмунд, - он мне звонил.
- Рассказывайте всё по порядку, - я рванула к себе компьютер, - давайте сначала. Что там Зося такого экстраординарного натворила?
- Ладно, слушайте.
И он начал свой незатейливый рассказ.
Когда Конрад привёл Зосю домой и представил её родителям, те не имели ничего против его избранницы.
Зося хороша собой, голубоглазая блондинка от природы, не перманентная, скромная, умная. На все вопросы отвечала с долей такта, обладала чувством юмора, была не вредной. Не девушка, а мечта.
На вопрос Зигмунда, где она работает, Зося сказала, что она дизайнер по интерьеру, и в данный момент учится в художественном училище. Они с Барбарой, женой Зигмунда, обрадовались. Умная, интересная девушка, идеальная пара для их сына.
Но они фатально ошиблись, посчитав Зосю эталоном порядочности. Через три месяца Конрад, счастливый до невозможности, привёл в дом Ариэнну, и представил её родителям, как свою невесту. Барбара и Зигмунд ошеломлённо смотрели на красавицу-итальянку, не понимая сути происходящего.
Ариэнна в то время плохо говорила на польском языке, только на английском и родном итальянском, и поэтому удивлённые родители тут же задали сыну вопросы на родном языке.
- Конрад, милый, - воскликнула Барбара, - а как же Зося? У вас же всё так хорошо начиналось!
- Вот именно, что слишком хорошо, - поморщился тот, - мы с Зосей, месяц, как расстались. Кстати, Ариэнна беременна, и вопрос этот обсуждению не подлежит.
Обрадовались они тогда несказанно. Почти сразу стали организовывать свадьбу, разослали приглашения, но новость эта дошла и до Зоси. Она ворвалась в особняк Лецковичей, как ураган, стала кричать, ругаться. Конрада и Ариэнны тогда не было в Польше, они собирались праздновать свадьбу в Италии и в данный момент находились на родине невесты.
Поэтому выслушивать ругань брошенной девушки пришлось Зигмунду и Барбаре. Они и не предполагали, что интеллигентная Зося в совершенстве владеет непарламентскими выражениями.
Но сколько нам открытий чудных...
- Я беременна от вашего сына! – завизжала Зося, - уже три месяца!
От такого заявления им чуть дурно не стало.
Зигмунд тут же позвонил в Италию, сын оторопел, а потом сказал, что он Зосю видеть не желает, ребёнка от неё не хочет, и, чтобы отправлялась на аборт.
Пришлось Зигмунду передать эти слова Зосе, а так же то, что Ариэнна тоже беременна от Конрада, на что она, выругавшись, выбежала из дома.
Прошло две недели. Было всё спокойно, и Лецковичи опрометчиво решили, что на этом история закончится, но к ним нагрянула полиция.
Молодой инспектор, списав их паспортные данные, стал задавать вопросы.
- Что вы знаете о Зофье Павляковской? – спросил следователь.
- Она была подружкой нашего сына, - ответил Зигмунд, - они расстались, наш сын встретил другую.
- Очень некрасивая получилась история, - вздохнула Барбара, - девушка оказалась беременна, а невеста нашего сына тоже в положении. Зося так скандалила, когда узнала. Её можно понять.
- Нам она очень нравилась, - добавил Зигмунд, - милая девушка, дизайнер, художница.
- Художница? – переспросил следователь, - да уж, та ещё художница... Кто вам сказал об этом?
- Она сама, - ответила Барбара.
- Она вам соврала, - спокойно сказал следователь, - никакой она не художник, а врач. Патологоанатом-эксперт. Работала в полицейском морге, а сейчас в бегах.
- В бегах? – эхом повторили супруги.
А следователь пустился в объяснения.
Неизвестно, чем руководствовалась молодая, хорошенькая девушка, когда отправилась получать профессию врача. Ладно, если бы это была стоматология, педиатрия...
Так ведь патологоанатом!
Но, как бы там ни было, Зося с отличием окончила институт, а потом отправилась работать в полицию. Там её очень ценили. Она стала незаменимым сотрудником, и в любом, даже в самом законспирированном случае, она находила подвох. Она считалась честной в отделении, неподкупной, даже с начальством умудрилась подружиться. Она умело обаяла вокруг себя всех, и все её обожали.
Начальство ценило профессионализм и рабочие качества, а коллеги незлобивость и готовность всегда помочь. Медовый пряник, а не сотрудница.
Но никому и в голову не приходило, что Зосю мало волновали моральные аспекты, она была холодной, расчётливой, и во всём искала выгоду.
Однажды к ним поступило тело женщины. На лицо были все признаки отравления, и Зося, тщательно изучив материал, подтвердила первоначальный вердикт.
Вскоре арестовали молодую женщину, любовницу бизнесмена, чья жена была отравлена. Все улики были на лицо, и женщину препроводили в СИЗО. Но она с упорством, глядя на предоставленные экспертом улики, уверяла, что не имеет к убийству никакого отношения. Но слушать её, естественно, никто не стал. Хотя должно было зацепить, ведь всегда чистосердечное признание и раскаяние смягчает вину, а она с упорством продолжала твердить о своей невиновности.
Но было вынесено заключение, состоялся суд, но произошло непредвиденное. На суд, когда оглашался приговор, в зал заседаний вбежала женщина.