Точнее, прорвалась, потому что в зал заседания во время суда так просто не попасть. Около дверей стоит охрана, даже свидетелей пускают по вызову судьи.
Судья приговорил было женщину к десяти годам лишения свободы, но из коридора раздался крик. Незнакомка выбила дверь с ноги, охранники держали её, подхватив под руки.
- Она не виновата! – заорала женщина, - она заслуживает наказания, но только за то, что спала с моим зятем! Этот мерзавец убил мою дочь, а заодно решил избавиться и от надоевшей любовницы! Отмените наказание! Я знаю, я всё записала.
Все тут же зашумели, судья велела отпустить женщину, а безутешный вдовец заявил, чтобы старая мымра убиралась долой.
- Не дождёшься! – рявкнула женщина, и отдала судье диск.
На той кассете оказалась запись, где вдовец обсуждал детали убийства жены с другой женщиной. Та тоже была его любовницей, а подставить он решил другую свою женщину.
В тот день мать убитой решила заехать к дочери.
Она не предупредила заранее, ключи у неё были, и нагрянула в квартиру. И, переступив порог, она услышала голоса, решив, что разговаривают дочь с зятем, она пошла на звук.
Каково же было её изумление, когда сквозь дверную щёлку она увидела своего зятя с другой женщиной.
Но она не растерялась, на цыпочках сходила за камерой и всё записала сквозь щель, чтобы потом ему было не отвертеться на суде, когда дочь подаст на развод, и отсудить часть имущества. Но ситуация стала развиваться иначе.
Когда она услышала, что тот хочет избавиться от жены, её чуть удар не хватил, ноги у бедной женщины стали ватными, и, как она потом до своей квартиры добралась, она не помнит.
Дома бедная женщина потеряла сознание, очнулась лишь, когда соседка увидела, что её входная дверь не заперта, и вызвала врачей.
- Крепись, - сказала ей соседка, - тебе, пока ты спала, звонили из милиции. Твоя дочь вчера отравилась.
Ей опять стало плохо, опять врачи, похороны, вид скорбящего зятя, который с притворным видом закатывал глаза от горя.
О том, что посадили подругу дочери, женщина узнала случайно, от знакомых, и, схватив запись, бросилась в суд.
Но это были ещё не все сюрпризы.
Всплыла фамилия Зоси. Оказалось, что она давно известна криминальным авторитетам Польши. Она ловко подделывала документы, подтасовывала факты, за деньги изменяла диагнозы.
В шоке были все. Зофью арестовали, шум поднялся грандиозный, а один из начальников сокрушённо заявил:
- Этой гадюке впору «Оскара» вручать! Обвела всех вокруг пальца, актриса погорелого театра! Ей надо было на театральный идти, меньше урону было бы!
А урон-то был колоссальный. Вышестоящие инстанции попытались как-то урегулировать этот вопрос, не давая просочиться информации в прессу. Но кое-что всё же утекло.
Пришлось поднимать все дела, которыми занималась Зося, перепроверять факты, эксгумировать трупы, делать повторные исследования. Родные убитых оббивали пороги правоохранительных органов, ругались, на чём свет стоит.
И их можно было понять, ведь некоторые люди делали кремацию, а из кучки пепла изъять информацию трудновато.
И под шумок Зося внесла залог и вышла под подписку о невыезде.
Потрясённые, Зигмунд и Барбара молчали. Следователь, догадавшись, что супружеская пара в шоке, свернул разговор и ушёл, а Зигмунд бросился звонить сыну в Италию.
- Я знал, - ответил Конрад, - потому и расстался. Она самая настоящая социопатка. Когда она мне заявила, что обожает свою работу, я понял, что у неё с головой не всё в порядке. Как можно обожать резать трупы?
- Но ты же сам подтвердил, что она дизайнер, - пролепетал Зигмунд.
- Ну и что? Она сама не захотела, чтобы вы знали правду, боялась, что это отпугнёт вас. Она действительно художник, учится заочно в художественной школе, языки знает. Но я, как узнал, как её забрала полиция, сразу бросил её. Пусть аборт делает, мне не нужен ребёнок от этой идиотки. У меня Ариэнна есть.
И с этого момента началось.
Когда она бросилась к Конраду, просила помочь, а он её послал с этим предложением, а потом и вовсе исчез из страны, Зося взбесилась.
Мириться с этим она не захотела, позвонила Зигмунду и сказала, что изведёт всю их семью. И это только подтвердило, что у этой особы сдвиг в голове, а в сочетании с мстительностью это убийственное сочетание.
Дважды она по нему стреляла, подсовывала в машину взрывчатку, но его все её попытки обходили стороной. Зигмунд даже телохранителя нанял, для себя и для жены.
Тогда Зося решила сделать по-другому.
Она знала, что Томаш Войцеховский, лучший друг Лецковича, инвестирует канал. Не так давно в этот проект вложился и сам Лецкович, но с ним руководство связывается через Аниту, она лично передаёт бумаги Лецковичу.
Вот тут ей и приходит в голову идея.
Томаш в лицо её не знает, фамилия ему тоже неизвестна, он в это не вникал, а мало ли женщин с именем Зофья в Польше.
Она ничем не рисковала, разве что своей свободой, если её поймают. Но Зося была одержима жаждой мести. Она без сучка и задоринки, с помощью Беаты, попала на канал.
Ловко сместила с должности Аниту, а потом её случайно увидел на канале Лецкович. Он понял, что происходит, и пошёл в полицию. Он и до этого заявлял, что она ему угрожает, но его слова не восприняли из-за отсутствия доказательств. А тут полиция действовала оперативно.
Зосю чуть не схватили на месте преступления, она сбежала, Томаш носился по всей Польше, разыскивая её, но Зофья улетела в Россию вместе с Беатой.
Надо сказать, особой она была очень не глупой. Сумела выкрутиться из щекотливой ситуации, но её всё же задевало, что она не сумела отомстить. И именно поэтому она каждый месяц названивала Лецковичу, пугая его местью.
Сначала Зигмунда это напрягало, потом стало просто нервировать, а потом он успокоился, понимая, что она просто подпитывается его паникой. Но не тут-то было.
Зося сообразила, что он расслабился, и позвонила кому-то из своих бывших дружков. Братки нагрянули в квартиру Лецковичей, когда было далеко за полночь.
Услышав, что в двери скребутся, Зигмунд быстро вызвал полицию и охрану, и преступников задержали. Те сразу признались, что позвонила бывшая соучастница преступлений, и попросила избавиться от этой семьи.
Следователи выяснили, откуда поступил звонок, и в срочном порядке связались с российскими коллегами. Но из Москвы им ответили, что Зофьи на российских просторах уже нет.
Женщина с таким именем уехала в Прибалтику, точнее, в Эстонию, и затерялась там.
Выговорившись, Зигмунд тяжело вздохнул, повертел в руках карандаш, а потом внимательно посмотрел на меня.
- Вы уверены, что она мертва? – спросил он, - что нам больше ничего не угрожает? Эта особа была на многое способна...
- Мертвее некуда, - вздохнула я, - а теперь возникает другой вопрос: кто её убил? Зачем?
- Понятия не имею, - развёл руками Зигмунд, - наверное, кому-то в Дании насолила крепко. Это она могла. Такая особа!
- Я поверить не могу! – схватилась за голову Беата, - что теперь делать?
- Да ничего не делать! – фыркнула я, - нашла проблему! Зося мертва, нам только остаётся выяснить, что она натворила.
- Да, и кто её убил, - буркнула Люцина, - может, кто из старых знакомых?
- В смысле, тех, с кем она раньше работала? – уточнила я, задумавшись, - решили убрать свидетеля? Но ведь она уехала, вроде бы покончила с преступным прошлым, стала законопослушной гражданкой.
- Хороша законопослушная гражданка! – фыркнула Люцина, - с таким послужным списком! Она опять могла взяться за старое, а потом от неё избавились.
- Стойте! – вскинула я руки, толкнула чашку, и коричневая лужа потекла по столу, - вряд ли это дело рук преступных группировок, тут всё гораздо сложнее.
- Сложности ей подавай, - проворчала Люцина, - наслышана я о твоих подвигах. Лучше не пугай местных полицейских, тут тебе не Москва.