- Или что? – заорала я, - интересно знать, что ты мне сделаешь?
Ударишь? Конечно, легче мне заехать, чем прояснить ситуацию.
- Открывай! – вскричал Дима уже совершенно взбешённым голосом, и с силой долбанул по двери.
Створка жалобно заскрипела, но с места не сдвинулась.
Дима ещё налёг, но в этот раз дверь едва устояла, и я поняла, что, если не открою сама, он её точно вышибет. И открыла защёлку.
- Ну, привет, - прищурился он, ухватив меня за подбородок, - и как это понимать? Ты чего тут ревёшь?
- Нервы сдали, - буркнула я, вытирая слёзы.
- Это у кого нервы? – фыркнул Дима, - у тебя не нервы, а стальные тросы! Ты самая настоящая ведьма! Какого чёрта ты делаешь? Что это за стены ревности? Я тебе муж? Отвечай!
- Не ори на меня, - прошептала я.
- Я тебе муж? – повторил Дима.
- Нет, - всхлипнула я, и слёзы с утроенной силой потекли из глаз.
- Хватит рыдать! – воскликнул Дима, а я уже задыхаться стала от слёз, уткнувшись носом в пластиковую стенку.
- Да, чёрт возьми, Ева! – Дима развернул меня лицом к себе,
стиснул в объятьях, и с силой прижал к себе, - успокойся. Извини, я вспылил. Я с тобой хочу быть, и ты это знаешь. Я ревную, и бешусь от этого, а ты ещё сцены закатываешь.
- А чего с этой сидел? – я захлюпала носом.
- А что, нельзя? Я тебе уже сказал – когда ты станешь только моей, никого из этих глупых кукол рядом со мной не будет! А пока ты не моя, я свободный мужчина, значит, имею право спать, с кем хочу. Эта глупая блондинка тебе и в подмётки не годится!
- В смысле секса? – прищурилась я.
- В смысле – по жизни! – буркнул Дима, - ты красивая, хотя она тоже, но у неё смазливо-конфетная красота, а у тебя настоящая. Ты похожа на древнегреческую богиню. Афродита пришла бы в ужас и занервничала, увидев тебя. Бросилась бы в срочном порядке на депиляцию!
Я не выдержала, хихикнула, и опять стала задыхаться, но в этот раз от смеха.
- Ей-то зачем? – с трудом вымолвила я, - она вроде идеальная.
- Волосы на ногах у всех есть, - ухмыльнулся Дима, - и у Афродиты, вероятно, тоже. Вот и побежала бы их в срочном порядке удалять.
- Труднопредставляемая картина, - протянула я.
- А у меня всё труднопредставляемое, - засмеялся Дима, - кстати, у тебя тоже волосы есть.
- Чего? – у меня разом слёзы высохли, - спятил? Откуда у меня волосы? Они у меня только на голове!
- А зачем тогда депиляцию ходишь делать? – усмехнулся он, - я слышал твой визг, пока мы женаты были, когда ты воск у себя с ног отдирала.
- Дурак! – толкнула я его, - это очень больно! Нашёл тему! Мои волосы! Что хочу, то с ними и делаю! Этой курицы там нет?
- Трейси? Нет, она уехала, - улыбнулся Дима, - бросай Макса, и слёзы лить надобность тут же отпадёт.
- Отстань! – буркнула я, немного успокоившись, - лучше угости кофе.
- Пошли уж, бестия моя, - вздохнул Дима, бросив на меня тоскливый взгляд, - будет тебе и кофе, и пирожные.
Выслушав меня, Дима задумался. Залпом выпил кофе, попросил у официанта ещё, затянулся сигаретой, хлебнул
кофе...
- А причём тут тогда Эльжбета? – протянул он, стряхивая пепел, - выходит, убийство Зоси не связано с крадеными деньгами?
- Выходит, что так, - кивнула я, - я совсем закружилась. Кому понадобилось её убивать?
- Зигмунду, - хмыкнул Дима, - хотя ты сейчас скажешь, что у него алиби, но он мог нанять киллера. Тем более, ты сама говоришь, что у мужика нервы сдали, когда он узнал, что Зося мертва. Он рад её смерти, это однозначно.
- Погоди, - отмахнулась я, сосредоточенно размышляя, - Зося бывший патологоанатом, работала в управлении, потом вскрылись её делишки, и она вынуждена была уйти. Но у неё был парень, который её бросил, она потеряла малыша, обозлилась, и решила отомстить. Стала пугать семью бывшего парня, была вынуждена бежать из Польши, а потом даже подослала убийц. Когда её попытались схватить, уехала сюда. Она преступница, это однозначно, и сестрица её – та ещё фруктоза. Мы думали, что её убийство связано с деньгами, но теперь понимаю, что дело в другом.
- Почему же? – удивился Дима, - одно другому не мешает, это могла быть и Эльжбета.
- С чего ты взял? – растерялась я.
- Если они друг друга стоят, - хмыкнул Дима, - Эльжбета украла деньги, избавилась от мужа Беаты, а Зося как-то узнала. Стала требовать, чтобы сестра поделилась с ней деньгами, а та её убила.
- Тоже вариант, - кивнула я, - тут вариантов тучи! При этом множество несостыковок, неточностей, и всё время что-то новое всплывает. Вспомнила!
- Что?
- Беата говорила, что с Зосей стало плохо, когда она увидела Конрада с беременной Ариэнной, но, судя по тому, что рассказал Зигмунд, Конрад с итальянкой в Польшу не приезжали. И как это понимать?
- Спроси у Беаты, - пожал плечами Дима, - но, думается мне, эта звезда наврала подруге. Беата твоя очень наивная, она верит людям безоговорочно. Она, что не скажи, всё за чистую монету примет. Зося ей основательно мозг припудрила.
- Теперь вопрос – кто убил Зосю? – процедила я, - Зигмунд? Или старые знакомые в виде бандитов? У меня уже мозг плавится от этих всех событий.
- Что, чувствуешь, что не в силах? – ухмыльнулся Дима, - спотыкнулась об улики?
- Это ты вечно спотыкаешься! – процедила я, начиная медленно закипать, - травишь меня с иезуитским постоянством! Чего тебе надо от меня? Спокойно поговорить с тобой невозможно!
- Поговорим, когда ты навечно в моей постели окажешься, - буркнул Дима, - и мне нравится, когда ты злишься. Резко делаешься очень сексапильной.
- Понятно всё с тобой, - ухмыльнулась я, - извращенец! Лучше скажи, что делать!
- Не знаю, - спокойно ответил он, - мне кажется, что к этому приложила руку Эльжбета, больше просто некому. Сама посуди, с бандитскими проделками давно покончено, от полиции она сбежала. Как умудрилась выскользнуть из цепких лап Фемиды, уму непостижимо, но она это сделала. Нет, тут что-то произошло теперь, в реальном времени, и Зося за это поплатилась.
- Я сегодня же свяжусь с родителями Зоси, - сказала я, - а так же поговорю с её коллегами.
- Я с тобой, - вызвался Дима.
- Пошли, - кивнула я, - посмотрим, что из этого получится.
- У нас сегодня театр, - улыбнулся вдруг Дима, - не забыла?
- Помню, - вяло ответила я, - а послезавтра Генрих приезжает, будут с Милой меня раскручивать.
- Это, каким образом? – заинтересовался Дима.
- Книгу мою печатают, потом будет автограф-сессия, презентация, правда, в обратном порядке.
- О чём книга-то? – спросил мой любимый мачо, но я видела, что глазами он смеётся.
- Тебе, в самом деле, интересно? – строго спросила я, - или ты считаешь моё творчество бредятиной?
- Нет, что ты, - мягко сказал он, и я видела, что он искренен и честен, - просто это как-то дико, поневоле хочется постебаться.
- Это доставляет тебе удовольствие? – сурово спросила я, - где ты тут нашёл стёб?
- Над тобой я смеяться не буду, ты моя любимая женщина, -
улыбнулся Дима, - но, если честно, то большинство писателей в наше время не Пушкины и не Чеховы. Им до них, как до Китая пешком. Сидят в Доме Литераторов, других, более удачливых, помоями поливают.
- Я тоже так думала до некоторого времени, - кивнула я, сощурившись, - а ты что, считаешь, что я одна из них?
- Нет, просто я думаю, что такого ты могла написать, что с тобой Генрих так носится. Это нормальная литература или беллетристика?
- Нормальная, - улыбнулась я, - я скину тебе. Я понимаю, о чём ты. Знаешь, я тут себе поэтическую страничку завела в интернете, выкладываю свои стихи.
- И много народа заходит? – заинтересовался Дима.
- Порядочно, - кивнула я, - но дело в другом. Тут ко мне зашёл один человек и стал говорить, что стихотворение без души, что я увлеклась самолюбованием.
- Может, в самом деле? – засмеялся Дима.
- Ты так не сказал про мою осень, - стрельнула я в него