- А что это за кнопка? – заинтересовалась я, ткнув пальцем, куда не следует.
- Блин! – выругался Дима, подо мной резко стало много пространства, а над нами раскрылся купол парашюта.
- Мама! – вскрикнула я, повиснув на Диме всем своим весом, - что это? Дима, сделай что-нибудь!
- А что я тебе сделаю, - хмыкнул он, - хорошо, что я понял, что за кнопку ты нажимаешь, и знаю, где в таких случаях парашюты лежат.
- У меня сейчас сердце разорвётся, - пролепетала я.
- Зато адреналин какой! Полезнее будет трупного!
- Да иди ты, знаешь, куда? – рассердилась я, вцепившись в него.
- Я-то пойду, а вот ты шмякнешься об асфальт. Не смотри вниз, оно так лучше будет.
Я не могла дождаться, когда закончится этот кошмарный полёт на парашюте. Самолёт приземлился, замедлил движение, а потом и вовсе остановился.
А мы на парашюте приземлились на асфальт.
Давайте, я опущу то, что мне сказали в административной
части аэропорта? Потому что они много сказали, при чём на весьма повышенных тонах, и не совсем приличного.
Местный начальник орал так, что в окнах чуть стёкла не повылетали, а потом кричать стали мои родители, которые приехали меня встречать.
Точнее, возмущалась только маменька, папа лишь укоризненно качал головой и поддакивал ей.
- Ладно, ты, эксцентричная идиотка, - разорялась маменька, стоя под проливным дождём без зонта, - а ты? – кинулась она на Диму, - куда смотрел? Во время посадки вы должны были быть в своих креслах!
- Не о чём он не думал, - засмеялась я, - кстати, верни мои стринги.
- Держи, - Дима сунул мне их в карман, - Марьяна Георгиевна, извините меня, мой мозг работал в тот момент в одну сторону.
- Слушайте, братцы, заканчивайте дурью страдать! – воскликнула маменька, - женитесь, и делайте под одеялом, что хотите. Но в кровати! А не в туалете самолёта! Экстремалы, блин! Вика, в машину, живо.
Я, словно нашкодивший дошкольник, сжавшись от её тона, юркнула в салон её нового джипа.
- Хорошо, что встречали тебя мы, а не Макс, - вздохнул отец, - что ж ты как с ним, дочка? Зачем ранишь парня?
- Она его не любит, - парировала маменька, - и лучше бы видел, а то меня ваш любовный треугольник, ваша «Санта-Барбара» уже достала до печёнок. Не успеешь Макса чмокнуть, как к Димке в постель бросаешься.
- Не в постель, а на стол, - ухмыльнулась я.
- Избавь меня от ненужных подробностей, - раздражённо буркнула маменька, - тебе замуж за него нужно.
- Я уже замужем! Дважды на одни и те же грабли не наступаю!
- Я вижу, как ты не наступаешь, ты ложишься, - бросила на меня взгляд через зеркало заднего видения маменька.
- Зря ты, Вика, так, - вздохнул папа, - мне этот Дмитрий никогда не нравился. Скользкий тип.
- Ага! – хмыкнула маменька, - демонический десперато с
железными мускулами! Как раз в её вкусе!
Они доставили меня домой, откуда я, прихватив сувениры, поехала сначала в «График Интертеймент», а потом в
«Планету спорта».
Анфиса Сергеевна попыталась расспросить меня, как прошло путешествие, но я быстро свернула разговор, пообещав рассказать всё вечером.
- Эвива Леонидовна вернулась! – воскликнула Рита, когда я переступила порог спортивного издательства, - здравствуйте. Как съездили?
- Отличная получилась поездка, - улыбнулась я, отдавая секретарше букет лилий, - держи. И получи русалку.
- Какая прикольная, - Рита стала разглядывать сувенир, - как из мультика.
- Так мультик и основан на старинной, датской легенде, - пояснила я, - это и есть пресловутая Ариэль.
- Не, Ариэль американская, - мотнула белокурыми локонами Рита.
- Ну, если ты так считаешь, то это действительно так, - хохотнул сзади меня Никита Архангельцев, - тупая блондинка.
- Зачем ты оскорбляешь человека? – повернулась я к своему заму, - что за удовольствие – шпынять человека? Если Рита чего-то не знает, то это не означает, что она дура.
- Защитница сирых и убогих, - хмыкнул он, сунув руки в карманы брюк, - я смотрю, ты любительница всех поучать.
- А ты любитель всех доставать, - буркнула я, и отправилась в свой кабинет.
Первым делом раздала всем безделушки, выслушала восклицания, а потом задала темп работы. Никита, как всегда, попытался встрять со своей «желтизной», но я пересекла его попытки на корню.
Мы составили макет, я закончила совещание, как по внутренней связи доложили, что к нам пожаловали из датского посольства.
- Они говорят, что Эвива Леонидовна устроила массовые беспорядки в Дании, - сказала Рита, - какой-то международный скандал.
- Я отчего-то не удивляюсь, - захохотал Никита, - наша госпожа главный редактор и не на такое способна, раз вместо мозга
овсяная каша.
- Они идут в зал совещаний, - паническим голосом воскликнула
Рита, а я, взвизгнув, спряталась под стол.
- Я прямо офигеваю! – разразился смехом Никита, а я сняла туфлю и с силой всадила ему каблук в ботинок.
- Достал, кретин! – прошипела я из-под стола, - идиот!
- Психованная истеричка! – взвыл он, - купишь мне новые ботинки. Они десять тысяч евро стоят.
- Ага, - буркнула я, выглядывая из-под стола, - разбежалась. Это я могу позволить себе подобную роскошь, а твои ботильоны не больше, чем на штуку баксов тянут. Удод.
Наверное, он сказал бы что-то ещё, но хлопнула входная дверь, и Модест Львович стал выяснять отношения с датскими послами. Я, обычно такая смелая и решительная, просидела под столом, не показывая носа.
Когда послы ушли, я высунулась из-под стола, смахивая с волос пыль.
- Милая Эвива Леонидовна, - протянул Модест Львович, - это что сейчас было?
- Кино и немцы, - хмыкнула я, усаживаясь на стул, - я малость погорячилась. Хотела, как лучше.
- А получилось, как всегда, - хихикнула в кулак Рената.
- Вроде, вы умная и здравомыслящая женщина, - продолжал мой начальник, - а такое устроить!
- Вот именно, что вроде, - фыркнул Никита.
- Хватит зубоскалить, - осадил своих подчинённых Модест Львович, поворачиваясь ко мне, - давайте, проясните ситуацию. Как вам, журналисту, пришла в голову такая светлая мысль – бороться со свободой слова? Да ещё в Дании!
Пришлось мне рассказывать про их идиотское общество педофилов. Со всеми был конкретный шок, даже Никита, вот уж удивление, меня поддержал.
- Да за такую свободу слова сажать надо!
- Н-да, - пробормотал Модест Львович, - сейчас во мне всё протестует, хоть я и не в восторге от происходящего.
Работа была нарушена, все гудели, как встревоженный рой, а потом пришёл Дима. С букетом синих роз и коробкой в руках.
Местные фурии тут же уставились на него во все глаза, а
Дима увлёк меня в мой кабинет.
- Сюрприз, - протянул он мне коробку.
- Что это? – я скинула крышку и ахнула. Внутри оказались дивной красоты туфли, усыпанные красными камнями.
- Заказал у Вайцмана, - улыбнулся Дима, - они с рубинами, и в единичном экземпляре.
- Ты ненормальный, - выдохнула я, - они стоят бешеных денег.
- Знаю, - он заключил меня в объятья, - но ты же моя любимая. Пойдём в кафе. Выпьем кофейку. Тем более, погода более чем романтичная.
Я посмотрела на льющий за окном весенний дождь, и улыбнулась.
- Давай. Я хочу пирожное с белым шоколадом.
- Пошли.
Мы выпили кофе, потом Дима вынул зонт из машины, и мы отправились гулять под дождём. Мне невольно подумалось, что Макс во время такой прогулки всё время бы зудел, что холодно, мокро, можно простыть...
А Дима... Он другой...
Он купил мне букетик белых тюльпанов, шоколадку, всё время нежно обнимал меня, а мне в его мощных, сильных объятьях было так уютно...
Он мой мужчина. Сильный, страстный, интеллигентный...
Вот только как мне разобраться со всеми своими перипетиями...
Конец.