И что теперь? Внезапно моя экскурсия в свою прошлую нормальную жизнь уже не казалось настолько важной. Я окинула взглядом убогую обстановку, розы от маниакального поклонника, висящие в рамках на стене диплом о присуждении ученой степени, фотографии однокашников и всех остальных. Это все казалось совершенно обыденным, и я почувствовала себя потерянной и одинокой. Жизнь, которой я жила прежде, была бессмысленна, а жизнь, которой я живу теперь, была крайне пугающей.
В полуживом состоянии я зашла в спальню. Стоптанные тапочки под кроватью, невзрачная рабочая одежда в шкафу; у меня была даже аккуратно застеленная постель.
Кто я? Я больше не знала, кем я была.
Сидя на кровати, я обдумывала перспективы своей “новой” жизни. Мне не так-то просто было вернуться к прежнему жизненному образу, когда босс считала меня сумасшедшей фанаткой пластических операций. Я не могла оставаться с Реми; ее образ жизни никогда не станет моим. Ноа ушел, возможно навсегда, а я застряла с привлекательным вампиром-курякой, уснувшим на заднем сиденье автомобиля, который даже не был моим.
Я уткнулась лицом в ладони. Когда же моя жизнь превратилась в такое дерьмо?
Больше всего на свете мне хотелось с криком сбежать от всего, но я не могла. Не могла спрятать голову в песок и продолжать жить как ни в чем не бывало. Я нужна Ноа. Мне нужно хотя бы попытаться спасти его.
Я собрала несколько вещей: удобные старые футболки, портфель с документами из музея, несколько книг с научными исследованиями и кое-какие безделушки, которые мне не хотелось бросать.
У меня было смутное предчувствие, что я вряд ли когда-нибудь еще увижу свою квартиру или что-нибудь, что напомнит мне о моей прежней жизни.
Покинув здание, я села в “Эксплорер” Ноа. Провожаемая влюбленным взглядом Бобби, я выехала из гаража и направилась на шоссе. В голове царил полный хаос. Беглый взгляд через плечо подтвердил, что Зэйн все еще спит, — не то чтобы я ожидала чего-то иного.
Оставалось еще добрых полчаса до встречи с Реми, но я не могла сделать ничего полезного за этот короткий промежуток времени. Поэтому я подъехала обратно к ломбарду и, оставив двигатель работать вхолостую, стала переключать радиостанции.
Реми не заставила себя долго ждать, появившись с парой сумок на буксире. Она скользнула на пассажирское сидение и, свалив сумки на пол, усмехнулась, выглядя слегка взволнованной.
— Не скучала тут без меня? Выглядишь так, будто кто-то умер. Все в порядке?
— Да вроде, принимая во внимание все то дерьмо, что свалилось на нас. Что ты притащила?
— Я покажу тебе, когда мы вернемся домой и выгрузим наше “пятое колесо”. — Она указала на Зэйна. — Идет?
— Как хочешь. Прикупим по дороге что-нибудь поесть? Я умираю с голоду.
Реми засмеялась.
— Я думала, ты никогда об этом не спросишь.
Несколько часов спустя отсветы заката стали пробиваться сквозь прикрытые жалюзи. Зэйн спал на старом диване в подвале Реми, мы же, объевшись молочными коктейлями, пиццей, и гамбургерами, лазили в интернете с ноутбука Реми. Остатки пиццы лежали в коробке у наших ног, и время от времени я брала из нее еще кусочек.
— Чушь какая-то, — пожаловалась я, тыкая в экран своей коктельной соломкой. — Сперва, мы ничего не нашли в библиотеке за пять часов поиска, а теперь это. Я даже представить не могла, что набирая в строке поиска “нимб”, Гугл выдаст девять миллионов веб-сайтов о глупой видеоигре.
Реми нахмурилась и попыталась набрать еще несколько комбинаций с “Иоаким” и “нимб”. Мы торчали здесь уже несколько часов, но не смогли найти ничего, кроме случайных порносайтов, которые заинтересовали Реми из чистого самолюбия — она захотела посмотреть, упоминается ли ее имя на каком-нибудь из них — но лично меня это просто разозлило.
— Как, черт побери, я смогу найти нимб, который пропал три или четыре тысячелетия назад?
Реми пожала плечами и потянулась за последним куском пиццы.
— Возможно, надо выяснить, кому последнему он принадлежал.
Я откинулась на спинку дивана, потягивая молочный коктейль, и размышляя.
— Ну, очевидно, что в последний раз его видели у бой-френда королевы. Вопрос в том, где находился этот бой-френд, когда умер? — Я потерла виски, стараясь сконцентрироваться. — Думаешь, наша старая знакомая Нитокрис была царицей, прежде чем стала королевой вампиров?
— Мы могли бы забить в поисковик ее имя с названиями нескольких древних государств, и посмотреть, что найдется, — предложила Реми, стуча по клавиатуре.
— Финикия, — предположила я. — Зулу. Греция? Хотя нет, у них были города-государства. Кельты? Сдается мне, она не слишком-то на них похожа. Может, Карфаген?
Реми хмыкнула и повернула ноутбук в мою сторону.
— Ты слишком глубоко копаешь. Вот, посмотри.
Под словами в строке запроса “Нитокрис” и “Царица” я увидела несколько статей, аккуратно перечисленных в результатах поиска.
— Бинго, — воскликнула я. — Царица Древнего Египта. Думаю, мы попали в яблочко.
— И не говори. — Реми нажала на первую ссылку и начала просматривать страницы. — Боже мой. Ты читала эти статьи? — Ее губы неприязненно сжались.
— Ну, ты же через пять секунд выдернула ноутбук у меня из-под носа, так что нет. Дай мне взглянуть.
Я повернула ноутбук к себе и облокотилась на ее плечо, читая текст.
“Первая женщина-фараон Древнего Египта”, гласил первый заголовок крупными буквами.
Реми ткнула пальцем прямо в строку, которую я читала:
— Ты не читала эту чушь, написанную Геродотом?
Я оттолкнула ее палец от экрана.
— Прочитаю, если ты дашь мне шанс. Вот отрывок из “Истории” Геродота, — я начала читать вслух: — “По рассказам жрецов Нитокрис была прекрасной и добродетельной супругой и сестрой короля Меренра II Ментесуфиса…” — Реми от неожиданности поперхнулась. — Жена и сестра? Этого не может быть: Иоаким был ангелом, а не египтянином. Вероятно, это вообще не та женщина. Красивая и добродетельная, явно не те слова, которыми можно описать ту женщину, с которой мы столкнулись прошлой ночью.
Я пожала плечами и продолжила читать:
— “…Женой запредельно глупого правителя Древнего царства, вступившего на престол на закате VI династии, и зверски убитого собственными последователями вскоре после коронации…”, — задумавшись, я умолкла. — Она не сказала, что он был убит, только то, что она разрушила свое королевство ради него, и он был уничтожен в первом храме Божьем. Может быть, она убила своего брата, а по совместительству и мужа, ради любовника-ангела?
— Продолжай читать, — попросила Реми. — Возможно, дальше об этом упоминается.
— Нитокрис велела построить сокрытый от всех подземный покой, имеющий потайной выход к Нилу. После завершения строения, она устроила роскошный пир и пригласила тех, кого она считала повинными в смерти короля. Пока ничего не подозревающие гости пировали, царица велела открыть потайной канал, ведущий к водам Нила, и утопить изменников…”. — Я остановилась, горло внезапно пересохло. — “Во избежание мести египетского народа она покончила с собой, бросившись в покой, заполненный дымом, и задохнувшись”.
Глаза Реми расширились от изумления.
— Бешенная суицидальная сука. Определенно, это — наша девочка.
— Да. Я хотела сказать, что возможно Геродот и приукрасил немного свое повествование, но в нем есть смысл. Она изобразила собственную смерть, чтобы покинуть Египет. Какая женщина бросится в “покой, заполненный дымом” для того чтобы задохнуться?
— Та, которой не нужно дышать, потому что она уже мертва, — согласилась Реми. — Вследствие чего она покинула страну, не вызывая подозрений. Но королева не упоминала о потайном канале, простирающемся вдоль берегов Нила, только о храме.
Собираясь с мыслями, я пощелкала суставами пальцев.
— Но если Иоаким был ангелом, возможно, ему опротивели все темные деяния жены и он бросил ее. В Древнем мире особо далеко не попутешествуешь, поэтому, скорее всего, он не слишком далеко ушел. Нам нужно отправиться в Египет и приступить к поиску потайного зала с каналом или его развалин. Может у нас получится найти упоминание о Божьем храме в Египте.