Ясно, что он совсем не бедствует. К тому же теперь он контролирует деньги жены.
Пруденс, отбросив гнев, сосредоточилась на своем будущем.
Вернувшись на многолюдные улицы, она поглядывала на выложенные в витринах товары и мысленно выбирала покупки для своего будущего дома. Вот этот чудесный, расписанный цветами фарфор. Вот эту полосатую ткань на шторы. А этот чудесный ковер в гостиную.
Она вспомнила времена, когда они с мамой отправлялись в Йорк, и папа давал ей несколько монет, наказывая купить себе какие-нибудь приятные мелочи.
Приятные мелочи…
Какая чудесная мысль!
Пруденс подалась вперед, к витрине галантерейного магазина, искушаемая видом голубой ленты, которая так подходит к вышитому подолу ее платья. И очень украсит ее простую шляпку. Она отвернулась, но это только на время. Она займет подобающее ей место в жизни, и скоро. Даже тучи рассеялись, унося угрозу дождя. Когда появилось солнце, Пруденс восприняла это как знак, что все сложится так, как сказала Хетти: припертый к стене Эрон поступит как полагается.
Без четверти час она вернулась к конторе брата, стараясь не привлекать к себе внимания.
Вышел дородный джентльмен в компании своего ровесника, они ушли. Появились двое мальчишек и, смеясь, убежали.
Парень в фартуке понес в дом большую корзину, накрытую салфеткой. Кому-то принесли обед? Эрону? Нет, судьба не может быть так жестока.
Когда церковный колокол пробил четверть второго, Пруденс едва сдержала слезы. Она вложила в этот визит всю свою отвагу, а придется возвращаться побежденной.
Нет. Она коснулась серебряной булавки в корсаже. Пруденс приколола ее для храбрости и как напоминание о Кейтсби Бергойне.
Никакой нерешительности. В атаку, с оружием и воинственным кличем.
Никакого оружия у нее нет, но Пруденс так легко не отступится.
Если Эрона нет дома, она встретится с его женой. Решительно шагая по улице, Пруденс думала, что Сьюзен Юлгрейв поймет ее доводы, когда их услышит.
Новый дом Эрона теперь почему-то наводил страх. Пруденс, подбадривая себя, снова коснулась булавки, перешла улицу и взялась за медный дверной молоток. Спустя несколько минут дверь настороженно открыла молодая служанка.
— Да, мэм? — с акцентом сказала она.
— Миссис Юлгрейв дома?
Девушка, явно неопытная, заморгала.
— Да, мэм. О ком доложить?
Ну почему она к этому не подготовилась?
Храбрее!
— Мисс Юлгрейв, сестра мистера Юлгрейва.
Служанка разинула рот, потом присела в глубоком реверансе и поспешила в комнату.
Пруденс вошла в узкий холл и закрыла за собой дверь, испытывая глубокое удовлетворение, по крайней мере, в этот момент. Она в доме, и все вокруг подкрепляет ее решимость. Брат с женой явно наслаждаются комфортом и изяществом жизни, и у нее тоже скоро это появится.
Из комнаты появилась молодая женщина, за ней — служанка с округлившимися глазами.
— Пруденс! Что вы здесь делаете?
Жена Эрона оказалась простушкой, безнадежной и неисправимой простушкой с землистого цвета одутловатым лицом, нечистой кожей и чересчур крупными передними зубами. Возможно, поэтому она и ее родители согласились на такой брак.
Пруденс могла бы ее пожалеть, если бы новоиспеченная миссис Юлгрейв, преисполненная собственной важности, не держалась так самоуверенно. Ее платье в кремовую полоску простовато для домашнего наряда респектабельной молодой женщины, но, вероятно, обошлось в несколько раз дороже, чем годовое содержание Пруденс. Невестка не проявила никаких признаков гостеприимства и доброты.
— У меня была причина приехать в Дарлингтон, — заявила Пруденс, снимая перчатки и в душе благодаря Хетти за крем для рук, — и, конечно, я зашла к вам. Вы не предложите мне чаю, сестра?
Судя по упрямому выражению лица Сьюзен, она меньше всего этого хотела, но, разумеется, понимала, что не может выставить Пруденс. Способ Бергойна сработал.
— Я обедаю, — сказала Сьюзен.
— Как мило! С удовольствием присоединюсь к вам.
Сьюзен прищурилась, но расчетливо, а не враждебно.
Она не так глупа, как кажется.
— Как приятно, сестра! — сказала она и даже сумела улыбнуться. — Энн, принеси еще один прибор.
Смакуя свою первую победу, Пруденс проследовала в столовую. Комната оказалась небольшой, как и полагалось в таком доме, но хорошо обставленной, за стол могло сесть сразу восемь человек. Вполне подходит для приобретающего влияние юриста, принимающего коллег и других достойных людей города.
— Как чудесно! — сказала Пруденс. — Вы выбирали мебель вместе с Эроном?