— Но женишься, — сказала мать.
— Да, но… уверяю тебя, я не женюсь на той, которая огорчит моих родных.
Вести этот разговор хуже, чем маршировать под прицельным огнем.
— И тогда, — Артемис, наконец, воткнула иголку в ткань, — я захочу жить в другом месте.
Снова выйти замуж. Конечно, она это сделает. Ей еще тридцати нет.
— Ты женишься, Кейтсби?
Мать ухитрилась превратить вопрос в приказ.
— Это не…
— Ты не можешь заставить себя сделать даже это?! — вскинулась мать.
— Могу я, по крайней мере, хоть одну ночь поспать в одиночестве?
— Не груби! — отрезала она. — Всем понятна необходимость спешки при столь откровенной жестокости судьбы.
— Все ожидают соблюдения приличий, черт побери! — Кейт взял себя в руки. — Прости, мама, но, в самом деле…
Она посмотрела на него, потом вздохнула:
— Ты имел на это право, дорогой. И ты меня прости. Это просто…
Ее губы сморщились, и она прикрыла их платком.
Она так старалась. И он. И Артемис. Все они отчаянно старались прийти к временному соглашению в этой невозможной ситуации. Лучший выход сейчас — ретироваться.
Кейт поднялся.
— Что-нибудь еще требует моего немедленного внимания?
Мать сумела улыбнуться:
— Нет, мальчик мой, здесь каждый знает о своих обязанностях. Поспи, если хочешь. Ты, должно быть, ужасно устал.
Сейчас он куда более уставший, чем когда приехал.
— Меня сопровождает друг, достопочтенный Перригрим Перрьям. Он не помешает.
— Перрьям? — с искрой интереса спросила мать. — Из вустерширских Перрьямов?
— Да, его отец — лорд Хернскрофт.
Кейту не нравилось, что единственное одобрение он получил за своего спутника. Его так и подмывало сказать: «Мы познакомились в публичном доме», — что являлось правдой.
Сдержавшись, он поклонился и покинул гостиную. Тот же невозмутимый лакей стоял в коридоре у двери. Кейт быстро пошел в свою комнату.
И остановился.
В какую?
Он направился в комнату, где жил в юности, там всегда все готово к его возвращению. Там он найдет надежное убежище. Но если он граф, от него ждут, что он воспользуется графской спальней?
Размышления заняли только секунду.
Да.
Нужно преодолеть это и войти. Он не сомневался, что Артемис уже перебралась из смежных покоев графини в другое помещение.
С тяжелым сердцем двинулся Кейт к комнатам, которые все еще считал отцовскими. Он распахнул дверь в спальню с таким чувством, словно ожидал, что раздастся сигнал тревоги: «Чужак! Злоумышленник!» Но дверь даже не скрипнула. Внутри он обнаружил весьма благопристойного слугу высшего ранга в строгой элегантной одежде.
Камердинер Роу.
Черт побери! Он поступил неверно? Но если он граф, то не потерпит никаких возражений. Нечего превращать эти покои в мавзолей.
Кейт вошел и захлопнул дверь.
— Как вас зовут?
Мужчина поклонился:
— Рэнсом, милорд. Камердинер вашего брата.
Значит, этот слуга уже проинформирован. Вот досада.
Кейт предпочел бы борьбу. Схватку по благородному поводу. Как тогда в Нордаллертоне, когда разозлился из-за ссоры с Роу. По крайней мере, хоть Гере тогда повезло. Пруденс Юлгрейв.
Камердинер с непроницаемым лицом ждал распоряжений. Кейт не знал, оставит ли камердинера на прежней должности дальше, но сейчас нужен кто-то, способный придать ему пристойный вид.
— Воду для умывания, пожалуйста.
Камердинер, поклонившись, вышел, и Кейт позволил себе сесть. Он потер руками лицо, чувствуя, что волосы выбились из косички. Ну и вид, должно быть, у него. Он сдернул ленту и подошел к окну. Как зелено вокруг! Лоскутное одеяло теней вдали показывало, что там у земли другое применение и растут другие растения.
Роу точно знал, какие и когда приходит пора жатвы. Он знал, какие поля относились к домашней ферме, а какие сданы арендаторам. Он знал имена арендаторов и другие подробности. Его приучали к этому с детства, он годы провел тенью отца в этой работе.
Кейт видел крышу фермы и шпиль церкви Святого Уилфреда, в которой когда-то так глупо мечтал сделаться священником. Он заметил крыши деревни Хоулмуэлл и разбросанные вдали фермы. Есть люди, которые испытывают радость от обладания всем этим? У него этой радости не было. Даже если бы он ненавидел своего брата, он бы не смог радоваться, а ненависти к Роу у него никогда не было. Он никогда не хотел всего этого.
Лжец!
Он никогда не желал брату смерти. Это, слава Богу, правда.
Повернувшись, Кейт оглядел комнату. Он заходил сюда редко и только при жизни отца. Странно думать, что в этом доме есть помещения, где он почти не бывал. Вроде деловых кабинетов на главном этаже, они ждут его как логово зверя. Неведомая земля.