Но ведь теперь у него есть перед ней обязательства, разве не так? В ее объятиях он получал удовольствие, но платить за него придется намного дороже, чем он рассчитывал.
– Конечно, мне потребуется дом.
– Ну разумеется, – отозвался Джордж. Он уже давно задолжал за жилье.
– Кухарку и горничную тоже нужно оставить. Ах да, еще новый гардероб. – Джордж представил, как Люси загибает пальцы, и не мог заставить себя поднять на нее глаза. – Через несколько месяцев старые платья на меня уже не налезут.
Джорджу показалось, что в животе у него камень. Под его тяжестью он опустился на матрас и, пытаясь сдержать дурноту, прижал ладонь ко рту.
– Люси, дорогая… Я давно хотел тебе рассказать… То есть мне давно следовало рассказать… Я виноват. Но, честно говоря…
Слова никак не желали слетать с его губ. В своем кругу Джордж Аппертон считался известным острословом, но сейчас, в действительно сложном положении, он не мог заставить себя произнести слова правды.
– Как ты смеешь? – Люси вскочила с кровати, волоча за собой простыню. – Ты негодяй, настоящий негодяй! Как можно сказать такое?
Джордж искоса посмотрел на женщину. Лицо ее сделалось бордовым, что составляло нелепый контраст с золотисто-рыжими волосами.
– Смею – что?
– Я только что сообщила, что нахожусь в деликатном положении, а ты угрожаешь мне отставкой?
«В деликатном положении», – фыркнул Джордж. Сейчас в голосе Люси звучали такие визгливые ноты, что от них мог треснуть хрусталь или проснуться все соседские собаки. Про Люси можно было сказать что угодно, но слово «деликатность» никак с ней не вязалось. Однако суть ее обвинений уколола его прямо в сердце.
– Отставка? Я не настолько бессердечен. Но я пытался сказать тебе…
Мощный стук в дверь не позволил Джорджу договорить.
– Что за черт?
Люси уставилась на него круглыми глазами и плотнее завернулась в простыню. Стук усилился. Тяжелая дубовая дверь раскачивалась на петлях.
Джордж туже затянул пояс халата и широким шагом прошел через комнату.
– Послушайте. В чем, черт возьми, дело?
Он распахнул дверь и оказался лицом к лицу с высоким черноволосым мужчиной в длинном потертом сюртуке поверх жилета из грубого льна и мешковатых брюках.
Горничная Люси выглянула из-за его спины.
– Прошу прощения, сэр, но он настаивал.
Глаза Джорджа сузились. Он оглянулся на Люси.
– Могу я полюбопытствовать, почему этот джентльмен пытается проникнуть в твои личные покои?
– Я пришел сюда не за ней, – зарычал пришелец, схватил Джорджа за отвороты халата и рывком притянул к себе. – Я пришел за тобой!
За ним? Что за черт? Джордж заставил себя широко ухмыльнуться.
– Вы с таким же успехом могли навестить меня дома в приличные для визитов часы, а сейчас я не готов к светским приемам. Возможно, мы сумеем убедить горничную поставить котелок на огонь, но боюсь, у нас кончилось печенье.
Болтая без умолку, Джордж пытался оценить противника. Подобная тактика не раз выручала его в самых опасных переделках. Квадратная физиономия с темными густыми бровями. Жесткая линия рта. Абсолютно незнакомое лицо. Этот явно не из кредиторов. Те выглядят благообразнее.
Незнакомец как следует тряхнул Джорджа.
– Я не собираюсь с тобой любезничать!
– Да-да, у меня тоже сложилось такое впечатление. – Джордж пытался говорить беззаботно. Конечно, он предпочел бы беспечно разглядывать свои ногти, но этот прием трудно осуществить, когда подобный амбал держит вас за отвороты. – Но, прежде чем вытрясти из меня душу, давайте попробуем вот что. Может быть, вы сообщите, кто вы такой, и объясните, почему хотите это сделать. Тогда я, вероятно, смогу – или же не смогу – принять свою участь, как настоящий мужчина, – в зависимости оттого, соглашусь я с вами или нет.
Громила тряхнул Джорджа еще раз, да так мощно, что у того лязгнули зубы.
– Слишком много болтаешь.
– О да, мне говорили. – Джордж ухмыльнулся с победным, как он надеялся, видом, а тем временем сжал руку в кулак. Этому трюку он научился еще в школе. Заставляй противника верить, что собираешься уладить дело миром, пока у названного противника не возникнет ложного ощущения безопасности. Подобная тактика, а также врожденное чутье много раз спасали его физиономию от синяков. – Но, похоже, это сильнее меня. Когда мне угрожают, я начинаю трещать как сорока. Видите? Снова началось.
– Заткни глотку и слушай. Из-за тебя моя сестренка находится теперь в деликатном положении, и я пришел проследить, чтобы ты расплатился как следует.