Один смельчак крикнул и помахал приближающимся лодкам. Боцман Ап, стоявший на палубе с выражением тревоги на угловатом валлийском лице, взглянул на меня, ожидая указаний, но я покачал головой. Увидев это, второй человек закричал, а за ним третий. В считанные секунды вдоль всего борта корабля скакали, вопили и смеялись «юпитерцы».
Встревоженные суматохой, Маск и Кит Фаррел вернулись на шканцы.
— Полагаю, это и есть так называемый мятеж, — проворчал Маск. Он потёр белые руки и уставился безутешным взором на буйную команду.
— Думаю, нет, — улыбнулся я. — Это их родина, Маск, так близко, что они почти способны её коснуться…
— Или бросить нас с вами рыбам и повернуть к ней, если это придёт им в головы, — ответил он.
— Все они много месяцев, если не лет, пробыли вдали от дома. Раз уж мы должны ползти вдоль берега, пусть порадуются этому, пока могут.
— Похоже, наши занятия заинтересовали капитана Джаджа, сэр, — сообщил Кит.
Подняв подзорную трубу, я увидел Джаджа на шканцах, изучающего «Юпитер» через подзорную трубу. Он отказался от парика и белил, обнажив бритую голову с седой щетиной и строгое лицо воина, так не сочетающееся с изящным турецким халатом из жёлтого шёлка.
— Я сомневаюсь, что капитан Джадж одобряет такие излишества со стороны команды, мистер Фаррел, — сказал я. — Но если он желает вести нас вдоль Корнуолла так быстро, как только позволит ветер, я хотя бы дам моим людям утешение в возможности связаться с близкими.
Первая лодка из Лоо достигла пределов слышимости, и с неё раздался выкрик:
— Джон Крейз из Мачларника! — Молодой бородач из вахты левого борта помахал в ответ. — Джон Крейз, твоя мать три недели как умерла! — Крейз отвернулся, утешаемый приятелями.
— Уилл Ситон из Лоо! — закричали из второй лодки. — От тебя ушла жена! И к отцу Джона Крейза к тому же!
Ситон, здоровенный детина из команды плотника, взвыл в бешенстве, соскочил с поручней правого борта и свирепо набросился с кулаками на только что осиротевшего товарища по кораблю. Боцман Ап и двое его помощников тут же сноровисто настучали Ситону по голове.
— Возможно, капитан Джадж прав, — сказал Маск с неодобрением. — К тому времени, как мы доберёмся до Лендс–Энда, на этом корабле ни один человек не будет стоять на ногах.
Я уже начал сожалеть о решении позволить команде такие вольности, и тут другая лодка ловко поравнялась с нами. На ней были трое: два ухмыляющихся юнца у паруса и на руле и крепкая деваха с длинными чёрными волосами, которые ветер трепал у миловидного лица.
— Эй, «Юпитер»! — позвала она зычным голосом. — Эй, муженёк!
— Я стану тебе мужем, женщина, когда ни пожелаешь! — ответил Джулиан Карвелл, безошибочно выделяясь своим улыбающимся чёрным лицом и протяжной речью. Вокруг него засмеялись.
— У меня в любой день найдётся кто получше тебя, мавр! Где же ты, Джон Тремар?
Двое матросов подняли себе на плечи коротышку вдвое меньше женщины ростом. Он помахал рукой и закричал:
— Я здесь, Венна!
— Тремар, ты гигант! — воскликнула она, рассмешив весь «Юпитер». — Погляди, Джон Тремар, на свой прощальный подарок!
Она наклонилась к плетёной корзине, втиснутой на носу лодки, и приподняла угол одеяла, обнажив два крошечных красных личика.
— Господи Иисусе! Близнецы! — вскричал Джон Тремар.
— Тебе бы лучше захватить призы всех океанов в этом походе, Джон, — крикнула Венна Тремар. — Только испанский серебряный флот удовлетворит твоих жену и сыновей.
Ободрённый восторгом отцовства, Джон Тремар крикнул мне:
— Капитан, сэр! Сможем мы взять такой приз?
Боцман Ап грозно двинулся в его сторону, но я поднял руку и улыбнулся.
— Нам трудновато придётся со всем серебряным флотом, Джон Тремар. Но кому нужно папистское серебро короля Филипа, когда у нас есть честные монеты короля Карла? Поздравляю тебя со счастливым событием!
Я достал из кошелька и бросил ему серебряную крону, которую Тремар мастерски поймал. Команда возликовала, впервые приветствуя меня таким образом, и я увидел, как загадочный француз Роже Леблан улыбнулся себе под нос. Тремар ухмыльнулся и поднял монету на обозрение жене и сыновьям.