— О'кей. Для начала я задам тебе несколько вопросов; можешь отвечать коротко, но, Бога ради, не виляй. Прямой вопрос, честный ответ. Так вот, ты являешься свидетелем по очень серьезному делу, да ты и сам это знаешь. Скажу прямо: я видел, как ты выбежал из «Бленхейм Армс» сразу после убийства Рикки Ванделлина. Если у тебя нет желания принять на себя роль убийцы, чтобы затем благополучно кончить свои дни на виселице, то тебе следует говорить. Итак, коротко и ясно, как мы условились.
Сквилла настолько ожил, что даже сел на кровати, чему я не препятствовал.
— Послушайте, Кошен, я никого не убивал! Это правда! Когда я уходил от Рикки Ванделлина, он был такой же живой, как и вы! Я вам говорю…
— Вздор! Ничего ты мне не говоришь, это я говорю тебе. А теперь, Сквилла, я жду ответа: по какой причине ты здесь нарисовался? Ну?
— Я сам не знаю. Поверьте, босс, я действительно не знаю! — Он перевел дыхание, потер нос, который и в самом деле нуждался в массаже, и заговорил снова: — Я работаю на Шрота. Шрот — датчанин, он обделывает дела для Бэга Франчелли, которого ни он, ни я никогда не видели, поверьте мне, босс…
— Давай дальше.
— Вы знаете, как в Штатах пытались похитить эту красотку Эсмеральду, а девчонка сумела смыться из дома, куда ее привезли. Так вот, после ее побега Шрот связался со мной и сказал, что большой босс поручает мне одно дело. Я должен был приехать в Лондон, найти эту меблирашку и снять здесь комнату; после этого мне следовало ждать, пока ко мне не заявится какой-то парень: он расскажет, что я должен делать дальше. Ну, я так и поступил: приехал сюда, снял комнату и торчал здесь весь вечер. Где-то в девять мне позвонил какой-то тип — я его не знаю — и сказал, что Шрот велел ему передать мне задание: явиться в отель «Бленхейм Армс», что на Парк-стрит, и встретиться с Рикки Ванделлином в его номере. Там меня будет ждать человек, который даст мне задание.
Сквилла отвлекся, чтобы потереть нос.
— Что было потом?
— Я нашел «Бленхейм Армс» и, как мне было приказано, направился к Рикки Ванделлину.
— Как ты узнал, в каком номере он остановился? Спросил у дежурного?
— Нет, в холле никого не было. Я воспользовался указателем номеров.
— В котором часу это было?
— Точно не скажу, но где-то около половины десятого. Ну, я нашел нужный мне номер, постучал. Дверь мне открыл сам Рикки Ванделлин. Он спросил, кто я и что мне нужно.
Я назвал себя и сказал, что не знаю, зачем меня сюда пригласили. Мне-де велели прийти к нему и подождать какого-то человека. И что я думал, что он в курсе. Он посмотрел на меня, пожевал губами и заявил, что ничего об этом не знает. А потом добавил, что будет лучше, если я появлюсь попозже: он мол, сам хочет сперва взглянуть на того парня, что придет на встречу со мной. Предложил мне в коридоре дождаться, этого типа и зайти в номер через пару минут после него. Я так и сделал, поошивался в коридоре минут пятнадцать-двадцать, потом мне это перестало нравится, и я удалился, так и не дождавшись таинственного парня. Когда я выходил из номера, Рикки Ванделлин сидел на софе и курил сигару. Это все, что я знаю, босс, поверьте мне.
Я протянул левую руку, ухватил его за воротник пиджака, по возможности зафиксировав его рожу в удобном для меня положении, после чего с размаха приклеил ладонь правой к его распухшему носу.
Он взвыл и распластался на кровати.
— Ты вшивый ублюдок, — сообщил я ему. — И к тому же кретин. Попробуй придумать что-нибудь еще, если тебе это так нравится, и ты увидишь, во что я тебя превращу. Лживая тварь!
Приподняв его голову, я еще разок приложился к картофелине, заменявшей теперь ему нос, от чего он завопил несколько громче, чем в прошлый раз, и пристроил его голову на спинке кровати, чтобы он смотрел не в потолок, а на меня. После этого я наполнил стакан водой, отпил половину, а остатки выплеснул на его физиономию, которая теперь своей окраской напоминала свернувшуюся в клубок радугу.
— Значит, ты, Сквилла, не знал, что Рикки живет в «Бленхейм Армс», пока какой-то тип не позвонил тебе по телефону? А после этого разговора ты, профессионал, проевший зубы в своем подлом деле, покорно поплелся в «Бленхейм Армс», понятия не имея, зачем и для чего? Бедный ты мой фраер, наивное, не знающее жизни дитя!
Я говорил все это, а сам размышлял над тем, что мне подбросил Сквилла. У меня не было сомнений в том, что он пытается вести двойную игру и достаточно настойчиво проводит свою линию. Я же пытался сообразить, что из сказанной им полуправды можно использовать для уточнения кое-каких фактов и подтверждения складывающихся у меня выводов. Действительно, несмотря на попытки Сквиллы направить по ложному пути, кое-что стало ясным.