Я сделал несколько шагов по коридору, потом замер и прислушался. Тишина. Абсолютная тишина.
И вдруг до моих ушей донесся какой-то звук, отдаленный и слабый, — нечто, напоминающее хлопок, который издает бутылка, когда из горлышка вытягивают пробку. Звук прозвучал где-то наверху.
Я еще немного продвинулся вперед и заметил слева ведущую наверх широкую винтовую лестницу. Держась за перила, чтобы не оступиться, я начал осторожно подниматься по лестнице и уже на середине ее увидел, что она ведет в коридор второго этажа; этот коридор был освещен, хотя и очень слабо. Добравшись до вершины лестницы, я увидел, что источником освещения была узкая полоска света, пересекающая коридор. По-видимому, она падала из приоткрытой двери какой-то комнаты.
Я достал из кармана маузер, позаимствованный у Мигеля, и медленно двинулся к этой еще невидимой двери.
У меня мелькнула мысль, что все складывается прямо-таки великолепно: если в комнате находится один или даже несколько негодяев, я без особого труда справлюсь с ними. Ведь на меня работает фактор неожиданности. Я обрушусь на них, как…
Эту хвастливую мысль так и не удалось додумать до конца. Прежде чем я осознал, что слышу какой-то шорох, было уже поздно. В мой позвоночник уперся ствол револьвера, и чей-то голос произнес:
— Руки вверх, недоумок! А теперь вперед! Ха-ха!
Это был Сквилла. Он захохотал и подтолкнул меня стволом своей пушки к той самой полуоткрытой двери, к которой я направлялся. Я сделал шаг вперед, и он впихнул меня в комнату.
Я оказался в большом, богато обставленном помещении; вдоль стен стояли книжные шкафы — наверное, это была библиотека. Окна комнаты были задернуты тяжелыми темными шторами, так что ни один лучик света не проникал наружу.
За столом, держа в руках стакан, сидел Хоули Гетрайн. На меня он смотрел спокойно, даже равнодушно, как если бы мое появление здесь было предначертано и ничуть его не удивило.
— Вы только взгляните, босс, что я нашел! — взревел Сквилла. — Это же наш маленький суперфлик, Лемми Кошен собственной персоной! Какая приятная встреча! Если вы секундочку постережете его, я с удовольствием вмажу ему в ухо — надо же воздать за милые шуточки, которыми он угощал меня вчера вечером.
Он говорил и действовал одновременно. Перебросив револьвер в левую руку, он нанес мне сильный удар в ухо.
Предупрежденный, я успел кое-как подготовиться к удару: напряг мускулы, втянул голову в плечи; и все же удар был так силен, что я выронил маузер, пошатнулся и чуть было не грохнулся на пол.
— Ну и что, Сквилла? — спросил я, когда в голове у меня прояснилось. — И на что же ты надеешься, вшивый боров? Думаешь, что эти штучки помогут тебя вывернуться из безнадеги, в которой ты увяз по уши? — Не ожидая ответа, я повернулся к сидевшему на стуле. — А как идут ваши дела, Франчелли?
Он пытливо взглянул на меня, ожидая продолжения.
— Это было великолепно! Предстать здесь в роли Хойли Гетрайна, крупного бизнесмена из Нью-Йорка, друга Рикки Ванделлина. Я восхищен, Франчелли… Но не могу удержаться от смеха.
На физиономии Франчелли появилось некое подобие улыбки.
— Ладно, ладно, Кошен, — сказал он. — Вы смеетесь, значит, все хорошо. Однако мне кажется, что смеетесь вы над собой, а, Кошен? Итак, вы еще раз доказали, каким умником являетесь, и это, конечно, должно вас утешать. Так когда же вы догадались, что Франчелли — это я?
— Вчера вечером. Вскоре после нашей первой встречи в холле. Полагаю, что я уже распутал все узелки этой замечательной истории. А это действительно замечательная история. Надеюсь, вы согласитесь со мной?
Сквилла ногой пододвинул мой маузер к себе, поднял его и положил на стол перед Франчелли.
— Да, — кивнул Франчелли. Он открыл серебряную шкатулку, внутри которой оказались сигареты, и послал ее по поверхности стола в моем направлении. — Закуривайте, Кошен. Кто знает, возможно, это ваша последняя сигарета.
Под дулом револьвера Сквиллы, стоявшего сбоку от меня, я выбрал сигарету. Франчелли щелкнул зажигалкой и, поднявшись со стула, поднес мне огонь, заодно он другой рукой быстро и очень профессионально ощупал мои карманы.
— У вас больше не осталось никаких игрушек, Кошен?
— Я готов повторить, Франчелли, что ваша идея восхитила меня. Признаюсь, мне стоило труда постичь всю глубину, весь размах вашего истинно гениального замысла. Общая картина рисуется мне такой: после того как старый Ванделлин не пожелал больше отсчитывать беспутному Рикки те суммы, в которых он нуждался, Рикки связался со Шротом и предложил некую идею. Она состоит в том, что банда Шрота — мы можем назвать ее организацией, если вам больше нравится, — похищает Эсмеральду, папаша выкладывает деньги на бочку, после чего Рикки получает часть выкупа. Незатейливая операция, но для мозгов Шрота, я полагаю, она оказалась слишком сложной. И он решил поставить в известность об этом вас, человека, голова которого…