Франчелли взглянул на меня без улыбки.
— Да, нервы у вас, что надо, — сказал он. — Крепкие нервы.
— Может быть, крепкие, может быть, нет, но вас я всегда достану, когда это мне понадобится.
— Забавно! Послушайте, Кошен, кто же все-таки держит в руках пистолет, вы или я?
— Бог мой, я вовсе не имел в виду пистолет. Пистолет действительно в ваших руках. Только вот воспользоваться им вы не можете, вот в чем беда.
Его брови удивленно поползли вверх.
— Кто сказал, что не могу? Боюсь, что очень скоро мне предстоит убедить вас в обратном. Мы немножко повременим и…
— О'кей, — прервал я его. — А теперь послушайте, как я представляю себе ситуацию. На сегодняшний день здешние копы ничего не могут предъявить вам, Франчелли. Если Сквилла облегчил вчера карманы Рикки Ванделлина на несколько штук, то это дело Сквиллы, и отвечать за это должен только он. Вы здесь ни причем. А что касается похищения мисс Ванделлин, так ведь вы его не совершили. Так что и с этой стороны вас не зацепишь. Вы натворили немало дел в Штатах, но здесь, в Англии, вы не в ответе за свои прошлые разнообразные и, я бы сказал, небезопасные похождения. И вот по этой самой причине вы, Франчелли, никогда не воспользуетесь своей пушкой против меня. Ведь вы прекрасно понимаете, что если вы ликвидируете меня, то последствия будут для вас, очевидными, но отнюдь не теми, какие вы хотели бы себе пожелать. Впрочем, любое доказанное убийство, совершенное вами, — это конец вашей карьеры. Однако к чему говорить то, что вы знаете не хуже меня.
— Да, Кошен, недалеким парнем вас, пожалуй, не назовешь, — буркнул он. — И в голове у вас кое-что есть, хотя и не сверх меры.
— Благодарю за комплимент. Однако…
— Погодите, Кошен. Скажите мне одну вещь. Когда вы несколько часов назад разыгрывали со мной эту занятную сцену в отеле «Карлтон», вы уже знали, что Франчелли — это я?
Я улыбнулся.
— Вы заявили мне, — продолжал он, — что Рикки Ванделлин застрелен бандитами и что его убийцы следующей жертвой могут избрать меня, а потому мне следует носить оружие. И вы вручили мне для самозащиты этот пистолет. — Он похлопал себя по боковому карману. — Эта игрушка, как вам известно, принадлежит Эсмеральде. Так вот, меня интересует, как этот пистолет попал к вам, зачем вы передали его мне и для чего вообще вы это проделали?
— Все предельно просто.
— То есть?
— Я всего лишь блефовал, пуская пробные шары, так как в то время только догадывался, кто вы на самом деле. А вот когда вы среди ночи покинули отель и помчались сломя голову сюда, я окончательно убедился, что вы и есть Франчелли.
Я говорил, а сам потихоньку опускал руки. Занятый разговором, он вроде бы на это не реагировал.
— Вот и все, Франчелли. Я сказал вам истинную правду. Полагаю, если вы не утратили остатки ума, — не скажу, чтобы очень уж выдающегося, — вы, несомненно, пойдете на разумную сделку со мной и, воспользовавшись тем, что путь открыт, слиняете отсюда. В противном случае…
— О какой сделке вы говорите? Какую сделку мог бы я заключить с копом? И вообще, зачем мне заключать сделки с таким пронырой, как вы?
— Если вы поразмыслите, то сами ответите на эти вопросы, по крайней мере, на два последних. А на первый отвечу я. Помните, что сюда в любую минуту могут ворваться копы. И вот что я вам предлагаю: из двадцати грандов, на которые вы накололи Рикки, десять беру я, после чего вы можете исчезнуть. Когда сюда заявятся сыскари из Ярда, я скажу им, что никого не застал здесь и не видел в доме ни одной живой души. Полагаю, это самое лучшее, что мы можем сделать.
Говоря это, я не скупился на жестикуляцию, в результате чего сумел незаметно приблизиться к нему на шаг-полтора.
Франчелли был так занят осмыслением моего предложения, что не обратил внимания на мой маневр. И еще меньше было у него шансов заметить, как напряглись мои мускулы, а ноги слегка согнулись пружинисто в коленях… Он даже позабыл о пистолете в своей руке, в результате чего ствол пополз вниз и в сторону от моей груди.
А я в следующее мгновение уже летел — летел буквально — к нему через стол, вытянув вперед руки, чтобы поскорее дотянуться. Счастье было на моей стороне: я рухнул на Франчелли прежде, чем он успел снова поднять ствол пистолета.