— Вот, пожалуй, и все.
— Я согласен с такой схемой сообщения. Однако кое-какие подробности нам все же придется предоставить. Например, о соучастниках Франчелли.
— Мне кажется, излишняя конкретизация ни к чему… Ограничимся общими замечаниями. Действительно, Франчелли был здесь не один, но в этом убийстве его помощники участия не принимали. Конечно, они предстанут перед судом, но в основном за мелкие нарушения закона. Следствием установлена виновность и степень участия каждого из них. Что касается Сквиллы, главного помощника Франчелли, то он явно виновен в краже, о чем пресса вполне может писать. Пусть сообщат читателям, как Сквилла, воспользовавшись преступлением, совершенным его шефом, пробрался в номер Рикки и ограбил убитого. Франчелли не мог похитить деньги Рикки — он побоялся, что его застигнут на месте преступления и поспешил покинуть отель. Теперь о мотивах. Вряд ли есть смысл в настоящий момент сообщать широкой публике истинный мотив убийства, то есть то, что Франчелли хотел ликвидировать опасного для него человека, который имел реальную возможность разоблачить его банду. О его письме к Шроту тоже не стоит упоминать.
— Вообще-то, хотя оно и без даты, из него с полной определенностью следует, что Рикки Ванделлин кое-что знал о банде Франчелли.
— Именно так! И в этом состоял подлинный мотив убийства… Кстати, именно вы подметили его в самом начале следствия, — заметил я. — Каюсь, когда вы впервые высказали эту мысль, Джон, я, как вы помните, не поверил этому.
— Помнится, вы назвали эту версию чепухой.
— Да, и теперь очень сожалею об этом. Вы оказались правы.
— Зато ваша версия о роли Сквиллы в этом деле оказалась ближе к истине.
— Да, тут он выступил как вор, и только. За что и получит соответственно… Джон, в деле есть еще один весьма деликатный аспект. Не кажется ли вам, что суд может заинтересовать уровень осведомленности Рикки Ванделлина об операциях, планируемых бандой Франчелли? Не попытается ли суд повести расследование в этом направлении?
— О, весьма сомнительно! Я не думаю, что суд углубится в этот, в принципе ненужный, вопрос, который лишь осложнит выявление истины.
— Я полностью разделяю вашу точку зрения. О совершенной и планируемой попытках похищения тоже ни к чему распространяться. Да и вообще, причем здесь родственники Рикки?
— Согласен, — Херрик кивнул.
— Привлекать их к расследованию, допрашивать, брать у них снова показания… есть ли в этом какая-нибудь необходимость? Я ее не усматриваю.
— Согласен с вами. Это ни к чему. Убийство расследовано детально, выяснено, что они не имеют к нему никакого отношения… Разве что пистолет…
— Я уже запросил о нем Штаты. Этот автоматический кольт тридцать второго калибра принадлежит Эсмеральде Ванделлин — она имеет на него разрешение. Соответствующий документ я передам вам сегодня же. А Эсмеральда приложит свое письменное свидетельство.
— Конечно же, этого будет более чем достаточно, — заявил Херрик.
— Джон, не могли бы вы лично позаботиться о том, чтобы вопрос об отсутствии у нее выданной английской полицией регистрационной карточки был замят? Я могу на это надеяться?
— Я готов уладить, — согласился Херрик. — Это совсем нетрудно. Несчастные люди и без того так много пережили, что было бы грешно беспокоить их мелкими придирками.
— Теперь о деньгах, которые были изъяты у Сквиллы. Они будут фигурировать в деле, а после процесса, я полагаю, их по решению суда вернут Ванделлинам — отцу или Эсмеральде. Верно?
— Да, разумеется, из них удержат судебные и следственные расходы, но это сущий пустяк.
— Так вот, из этой суммы — я обещаю лично заняться этим — будет выплачена достаточно солидная премия лично вам, Джон, и членам вашей оперативной группы.
— Лемми! Зачем?..
— Потому что так должно быть, Джон. Всегда и везде, во все времена и у всех народов талант и усердие поощрялись. Это правильно и справедливо. Так что вам не следует возражать, Джон. Вот, кажется, и все.
Ну а теперь мне будет невредно отдохнуть. Высплюсь и начну понемногу собираться в обратный путь, в Штаты.
— Лемми, я буду рад, если вы останетесь у меня. Готов предоставить в ваше распоряжение отличную, очень удобную комнату с окнами в сад…
— Нет, нет, Джон, благодарю! Я отправлюсь в свой номер, отдохну, а потом по телеграфу отправлю в ФБР отчет и после этого освобожусь.
— Но сегодня вечером вы будете у меня. При любых обстоятельствах!
— Благодарю, Джон. Приду обязательно. Вероятно, не один. О'кей?
— Что я могу сказать вам, Лемми? Только то, что в этом случае вы подарите чудесный вечер не только мне, но и моей жене. Очень может быть, что вечером вы встретите у меня и комиссара.