– Мы пропали! – в ужасе вскрикнул Ричардс. – Томагавк поставил на кон все свои деньги, хотя никто даже в глаза не видал, кого мы притащили! Всему виной доверие и гражданская гордость. Теперь нам уже деваться некуда. Томагавку конец! Что нам делать?
– Пускай идет и дерется, черт бы его побрал, – рассудил Маквей, достал пистолет и ткнул дуло мне в спину. – А после боя мы его повесим.
– Так ведь он никакой не боксер! – простонал Ричардс.
– Плевать, – сказал Маквей. – На кону честное имя нашего города; Томагавк обещал выставить О’Тулу соперника и…
– А-а! – осенило меня. – Так мы должны драться, что ли?
Маквей зарычал, Кёрби схватился за револьвер, но в эту секунду судья объявил начало раунда, и я вскочил и бросился на О’Тула. Если им нужна всего лишь драка – прекрасно, будет им драка. Все эти мудреные правила, вопли и прочая ерунда так меня запутали, что я не сразу понял, чего от меня хотят. Я врезал О’Тулу со всего маху, но он уклонился и стал колошматить меня в ответ – в живот, в нос, в ухо и в глаз. Брызнула кровь, толпа взревела, а этот кретин встал столбом, как огорошенный, и процедил сквозь зубы:
– Ты человек или медведь? Почему не падаешь?
Рот у меня был полон крови. Я сплюнул, схватил соперника обеими руками и впился зубами ему в ухо. О’Тул завизжал, как дикий кот. Подскочил Юкка и попытался развести нас в стороны, но я отвесил ему оплеуху, и тот кувырком полетел на веревки.
– Ваш парень бьется не по правилам! Это фол! – заорал он, но тут вступился Кёрби.
– Послушай, ты что, совсем одичал? Видишь эту пушку? Еще раз услышу слово «фол» – вмиг нашпигую тебя пулями!
О’Тул тем временем ухитрился вырваться и тут же треснул меня кулаком в челюсть. Тут уж я начал терять терпение и снова пошел на него.
– Задумал превратить честный бой в уличную потасовку? – прошипел он. – Ну, будь по-твоему. Даром я, что ли, рос в Файв-Пойнтс! – с этими словами он врезал мне коленом промеж ног и попытался ткнуть мне пальцем в глаз, но я вцепился ему в большой палец зубами и принялся кусать и пережевывать изо всех сил, и О’Тул заверещал во весь голос.
Толпа к тому времени окончательно разбушевалась. Я швырнул О’Тула на землю и начал месить ногами, но в эту секунду кто-то из толпы пальнул в мою сторону. Пуля сбила ремень, и штаны начали сползать.
Я ухватился за штаны обеими руками, а О’Тул тут же встал на ноги и накинулся на меня, истекая кровью и мыча, но я не осмелился отпустить штаны даже ради самозащиты. Я извернулся, нагнулся и лягнул его правой пяткой, будто мул. Удар пришелся ему в подбородок. Он перекувыркнулся в воздухе, ударился башкой о землю, отпружинил от веревок и наконец рухнул на спину, зацепившись ногами за канаты. Не было сомнений в том, кто победил. Вопрос был только один: жив ли О’Тул?
Кто-то из ганстокцев заорал: «Фол!» Со всех сторон засверкали дула револьверов.
Томагавковцы были на моей стороне и кричали, что я выиграл по-честному, а ганстокцы проклинали меня и сыпали угрозами. Наконец кто-то рявкнул: «Судья пусть решает!»
– Конечно, пусть решает, – сказал Кёрби. – Он-то подтвердит, что мы выиграли честно, а если не подтвердит, то я ему мозги вышибу!
– Вранье! – взревел кто-то из ганстокцев. – Он подтвердит, что был фол, а если скажет, что не было, я его вот этим самым ножом выпотрошу!
После таких обещаний Юкка грохнулся в обморок, и вдруг сквозь галдеж послышался топот копыт. Из-за деревьев, за которыми скрывалась восточная дорога, показалась банда быстро несущихся всадников. Все закричали: «Гляди, вон они, паршивцы из Великих Мук!»
На них моментально нацелилось не меньше сотни стволов.
– Вы явились с миром или с войной? – потребовал объяснений Маквей.
– Мы прибыли, чтобы разоблачить обманщиков! – гаркнул огромный ковбой с красным платком вокруг шеи. – Давай, Макгурти!
Вперед вышла знакомая фигура, одетая теперь в ковбойское шмотье, и подтолкнула моего мула ко мне.
– Вон он! – заорала фигура, тыча в меня пальцем. – Это тот самый головорез, который ограбил меня! А теперь он еще и нацепил мое трико!
– Чего-о? – взревела толпа.
– Вас всех обвели вокруг пальца! – продолжал человек в красном платке. – Вот настоящий Костолом Макгурти!
– А это тогда кто? – выкрикнул кто-то, показывая на меня.
– Я Брекенридж Элкинс, и я начищу морду любому, кто посмеет меня тронуть! – Я уже начал выходить из себя и выставил вперед кулаки, чтобы защититься в случае чего, но мои штаны снова поползли вниз, так что мне пришлось заткнуться и придержать их.