Гости ответили ему аплодисментами и возгласами одобрения, а граф подал им руки и сердечно поблагодарил за участие.
– Проходите, – пригласил он их внутрь.
Трое сотрудников отеля протиснулись в комнату, заставленную мебелью.
– Андрей, будь так добр, – произнес граф, протягивая метрдотелю бутылку коньяка. Потом он наклонился над «послом» и открыл чемодан, словно огромный фолиант. Внутри чемодана находились пятьдесят два стакана, точнее, двадцать шесть пар стаканов самых разных размеров и форм. Здесь были бокалы для бургундского, фужеры для шампанского, стопки для водки, а также «наперстки» для разноцветных ярких ликеров Южной Европы. Граф достал четыре рюмки и передал их Андрею, чтобы тот разлил коньяк.
После того как напиток был разлит и все застыли с рюмками в руках, граф торжественно произнес: «За «Метрополь»!»
– «За «Метрополь»!» – повторили гости.
Граф был светским человеком и прирожденным хозяином, умевшим занять гостей непринужденной беседой. Он выпивал с ними и вел легкий разговор на самые разные темы. Несмотря на разницу в социальном положении, все чувствовали себя комфортно и даже расслабленно. Забыв о сдержанности, соответствующей его положению метрдотеля, Андрей улыбался и иногда подмигивал. Василий, который обычно с необыкновенной точностью объяснял гостям отеля, как добраться до той или иной достопримечательности столицы, говорил в тот вечер как человек, не готовый ответить завтра за слова, произнесенные сегодня. И даже скромница Марина позволила себе смеяться, не прикрывая ладонью рта.
Граф был искренне рад появлению гостей, но понимал, что причина хорошего настроения его посетителей объяснялась не только тем, что он недавно избежал почти неминуемой смерти. Дело в том, что людям было просто необходимо расслабиться после многочисленных сложностей и проблем, которые Россия и ее граждане пережили за последние почти двадцать лет. В сентябре 1905 года члены русской делегации в Портсмуте подписали мирный договор с Японией, завершивший Русско-японскую войну. За семнадцать прошедших после этого лет – меньше одного поколения – Россия пережила Первую мировую и Гражданскую войны, два голода и красный террор. Произошло столько событий, что их с лихвой хватило бы не на одну страну и не на одно столетие. Поэтому, вне зависимости от политических взглядов и того, как за эти годы изменилась жизнь конкретных людей, все заслужили немного отдыха и могли себе позволить выпить за Россию и за то, что они остались живы.
В десять часов вечера граф попрощался с гостями у выхода на лестницу и пожелал им доброго вечера с вежливостью и радушием, с которыми обычно провожал друзей у дверей своего дома в Петербурге. Потом он вернулся в комнату, открыл окно размером с большую почтовую марку, долил остатки коньяка в свою рюмку и присел у письменного стола.
Этот письменный стол с позолотой и обтянутым кожей верхом был сделан во времена Людовика XVI и достался графу в наследство от его крестного, великого князя Демидова. Великий князь Демидов был человеком с пышными седыми бакенбардами, пронзительными светло-голубыми глазами и золотыми эполетами. Демидов говорил на четырех языках и читал на шести. Он так никогда и не женился, представлял Россию во время переговоров с Японией в Портсмуте, управлял тремя огромными имениями и был твердо уверен в том, что под лежачий камень вода не течет. В молодости великий князь служил вместе с отцом графа в кавалергардах. После того как родители графа умерли от холеры в 1900 году, великий князь сказал молодому Ростову, что тот должен быть сильным ради своей сестры. Великий князь еще сказал тогда, что в жизни может возникнуть множество разных обстоятельств, и если человек не сумеет преодолеть эти обстоятельства, то обстоятельства преодолеют человека.
Граф провел рукой по обтянутому кожей верху стола.
Сколько писем великий князь написал, сидя за этим столом? Сколько дал точных указаний своим управляющим по самым разным поводам, сколько привел убедительных аргументов сановникам на государевой службе и дал добрых советов друзьям? В общем, это был стол с долгой и богатой историей.
Граф допил коньяк, отодвинул стул и сел на пол перед столом. Он протянул руку и, пощупав за правой передней ножкой стола, нашел защелку. Надавив на защелку, он снял ножку. Внутри ножка была пустотелой, и в обтянутой бархатом полости лежала стопка золотых монет, точно так же, как и в остальных трех ножках этого прекрасного стола.